шут, как говорят, еще и в стихах шутил, и даже пел.
– Боюсь, вы несколько запоздали с убийством, Владимир уже мертв.
– Вот и опять мне не везет; не поверите, начинаю ощущать, что жизнь моя вовсе не удалась. А этот дворец – всего три бассейна… что скажут люди? Я уже слышу шепотки за своей спиной – «неудачник».
– Жалость к вашей участи переполняет мое сердце. – Сирав притворно поклонился.
– Ах, ладно, не будем обсуждать мою печальную долю, – тяжело вздохнул Картаус, – вас ведь сюда привело какое-то государственное дело, я и рад бы потешить себя надеждой. что желание насладиться моим обществом возникло у вас спонтанно, но мой проклятый разум не позволяет мне делать такие допущения.
– Ваш разум так же остер, как кинжал, отрезавший меня навсегда от мира мужей. Вы позволите присесть? Моя спутница не привыкла долго стоять. – Женщина, пришедшая вместе с евнухом, слегка поклонилась, лицо ее было скрыто за фатой, видны были только глаза.
– Вряд ли вместе с евнухом ходит рабыня или любовница, да и не стал бы уважаемый брать на обсуждение государственных дел простую девку для удовольствий, – Картауc почтительно склонился, – полагаю, сама царица в моей скромной хижине.
В дальнем конце коридора «скромной хижины» прошелся павлин, распустив веером свой пестрый хвост.
– Ты прав, Сирав, он не глуп, – шамаханская царица откинула с лица фату; она пристально посмотрела на Картауса долгим и изучающим взглядом, – и все же он проиграл.
– Небольшой разлад в семье, – сокрушенно признал Картаус, – надеюсь, все недоразумения будут скоро улажены и отец воссоединится с любящим сыном.
– Ну что же, – восточная красавица присела на одно из шикарных кресел, – за неимением лучших кандидатур придется довольствоваться опальным ханом.
– Я бы с превеликим удовольствием, – тут же согласился Картаус, – но устроит ли владычицу роль моей младшей жены?
Царица лишь хмыкнула в ответ на эту явную шутку.
– Дело серьезное, можно без шуток?
– Не уверен, – вздохнул степняк тяжело, – я, конечно, буду стараться, но обещать не могу.
– Как вы считаете, есть ли опасность нападения на наше царство Великой степи?
Сирав и владычица внимательно смотрели на Картауса, ожидая ответа.
– Нападут, – махнул рукой Картаус, – к гадалке не нужно ходить. А на кого им еще нападать? Китай далеко, Русь сильна, Царьград укреплен хорошо, Буян флотом прикрыт и стенами, в горах только голодные и гордые горцы. А тут вон какое изобилие, даже павлины есть. А войско у вас какое? Тысяч небось пять или, может, даже семь… Если бы я был агрессивен, хоть на десятую часть того, как нынешние правители, – я бы сам на вас напал. Но вот не ценили Картауса, теперь имейте дело с теми, кто головы собак как шапки носит.
– Мы ценили, – спокойно ответил Сирав, – дары высылались регулярно, мы не нарушали договоренности никогда.
– Есть совет, что нам можно сделать? – Царица смотрела на Картауса прямо и вызывающе, в этой женщине определенно чувствовалась и сила и решительность. Картаус даже пожалел, что не пришел к ней со сватовством, когда за ним вся Степь стояла.
– Совет, конечно, есть, – бывший хан степняков усмехнулся, – хватаем все, что можем унести, и бежим на Русь или в Царьград.
– Этот совет не стоит и медяка, – хмыкнула царица презрительно.
– Отнюдь, – не согласился бывший великий хан, – с одной стороны, у нас есть маленькое, богатое и слабое царство, а с другой – орды злых степняков. – Картаус выставил свои руки, изобразив ими голову собаки и чашу. Орды голодных и злых степняков – «хрум-хрум» Шамаханское царство. – Объясняя, Картаус делал движения руками так, что фигура собаки съела фигуру чаши. – Бежать сейчас и с деньгами – гораздо мудрее, чем потом и впопыхах. Других мудрых советов тут нет, остались только глупые или лживые.
Евнух и царица угрюмо переглянулись.
– Ладно, скажи ему, – неохотно разрешила повелительница.
– А что, если через год…
– Через полтора, – поправила его царица.
– А что, если через полтора года наше царство станет непобедимым?
Картаус рассмеялся громко и звонко.
– Против войска Великой степи? Как же все-таки жаль, что вы не пойдете ко мне шутом.
Царица и евнух никак не отреагировали на насмешку степняка, они просто сидели и пристально смотрели на бывшего великого хана, ожидая, когда тот закончит смеяться.
– Нет, вы серьезно, – вытирая слезы и давясь от смеха, произнес Картаус, – непобедимым?
Царица ничего не ответила, а евнух коротко кивнул.
