Он сплюнул кровью на землю: похоже, что эта серия ударов сломала ему ребро. Дмитрий спокойно отошел в сторону, не желая добивать поверженного противника.
– Сдавайся, Колыван, – дружелюбно предложил он, – это была хорошая схватка.
– Я уже подвел двух великих князей, – слова давались тому непросто, все тело болело, богатырские удары – это не игры, без последствий не проходят, – не уберег ни Финиста, ни сына его, Владимира. Кем же я буду, если и внучку его не смогу защитить? Врешь, меня так просто не возьмешь! – Глаза богатыря, залитые кровью с рассеченного лба, пылали яростью и решимостью. Громко крикнув, он снова ринулся в атаку, нагнув корпус и пытаясь прижать к себе противника. Дмитрий снова нанес ряд ударов сверху, он широко расставил ноги, и усилия Колывана пропали зря. А вот удары кулаков берендейского царя дали результат: по всему боку богатыря расплывалось огромное кровавое пятно, сломанное ребро выпирало наружу. Колыван снова рухнул на колени, он горько плакал, давясь от бессилия. Дмитрий снова отошел в сторону, глядя на израненного противника с жалостью, и похоже – искренней.
– Да просто положи его на спину, – крикнул со своего места Святогор, – он же все равно не сдастся! Только лишние мучения ему.
– И правда, – согласился Дмитрий, делая шаг вперед, – ты уж прости меня, не стоило так затягивать.
Колыван выпрямился быстро, как стрела: вот только что сломленный человек плакал на коленях, а вот уже сжатый сгусток ярости буквально подпрыгнул к противнику, схватив того за ногу единственной рукой. Дмитрий среагировал быстро, но он привычно занес руки, готовясь опять нанести удар сверху, а в этот раз Колыван хватал не за тело, а за ногу. В результате занесенные руки только ухудшили устойчивость, и берендей стал заваливаться назад. Колыван прильнул всем телом, но сверху все же обрушился удар обеих рук. Колыван рухнул на землю как подкошенный, Дмитрий тоже не устоял, однако если раненый богатырь падал вперед, то берендей упал на землю спиной. Дмитрий быстро вскочил, но спорить не стал, когда Микула указал на него и объявил:
– Выбыл.
Оба лагеря буквально взорвались, Аленушкина сторона ликовала, а со стороны лагеря царя Мстислава звучали возгласы разочарования и возмущения.
Сам Колыван лежал лицом на земле и не мог подняться, из раны текла кровь, окрашивая траву вокруг в алый цвет. Дмитрий расстроенно и виновато улыбался, стараясь не смотреть на Мстислава и Святогора.
– Теперь у них на два богатыря меньше, – спокойно произнес Даниил, глядя на Микулу.
– Хорошо провели бой, лучше и не придумать.
Дмитрий ошарашенно посмотрел на Мстислава – не издевается ли молодой царь? – но тот выглядел абсолютно серьезно.
– Чего хорошего-то? – удивился Ратибор. – Мог легко выиграть.
– Мог, – грустно признал Дмитрий.
– И что было бы, – посмотрел на посланника Китежа Мстислав, – иноземец-берендей избивает однорукого калеку? Представляете, какие пошли бы слухи?
– С такой стороны я на это дело не смотрел, – признал Ратибор.
– А теперь все увидели: наши берендейские союзники – люди добрые и благородные. Так что вышло все – лучше и не придумать.
– Если честно, я и не… – начал было Дмитрий.
– Не важно. Твое внутреннее благородство сделало все за тебя, – мягко улыбнулся Мстислав.
– Вот так послушать – выходит, просто здорово, что мы проигрываем, – буркнул Ратибор, – уже два богатыря выбыли.
– Турнир мы все равно выиграем, – мягко возразил ему Мстислав, – никто не справится со Святогором. Даниил еще не понял, в какую ситуацию он попал.
– Что-то не похож этот Даниил на того, кто ничего не понимает, – снова буркнул Ратибор, но уже тихо.
– Как же можно избивать старика?! – картинно возмутился Лютополк: именно он вышел против воеводы берендейского войска Федора, согласно жребию на третий поединок.
– Не молодею, конечно, – признал Федор, – но старый дуб еще крепок.
– Да ты чего, дед, – оскалился галицкий воевода, – я же шучу. Я обожаю избивать стариков, женщин и детей. Это гораздо проще, чем бить здоровых мужиков.
– Не хвались, пока не победил.
– Ничего, ветеран, сейчас я тебя на землю уложу, тебе к ней давно пора привыкать.
На стороне Аленушки богатыри внимательно следили за приготовлениями к предстоящему бою.
– Этот берендей выглядит крепким, – заключил Иван Быкович.
– Да пусть бы он и побил этого Лютополка, – сплюнул на землю Михаил Поток, – редкой гадостности человек.
– Во-во, – поддержал друзей Еруслан, – пускай поколотит задаваку.
