Весьма озадаченные увиденным Магнификус и Шарскун поползли дальше. Через несколько метров от окна воздуховода шахта сделала поворот. Друзья остановились и легли на спины, чтобы дать возможность отдохнуть перенапряженным суставам.
– Ты что-нибудь понял? – мотнул в сторону пройденного зала молодой человек.
– Я плохо разбираюсь в кухне дручий, – невнятно пробормотал скейвен.
– Почему он хочет, чтобы его к столу подали? – спросил Магнификус.
– У тебя что, никогда не возникало такого желания? – вопросом на вопрос ответил крыс.
– Только на День Независимости! – мрачно пошутил Второй и пояснил: – Есть у меня на родине такой праздник, мои соплеменники празднуют отказ от мечты отцов.
– Нелепо считать это праздником, – заметил Шарскун. – Чушь какая-то! Я же говорил, здесь плохое место. Все вверх ногами. Нельзя рассказывать об этом Асушан, у нее больное воображение. Обещаешь?
– Обалдел, что ли? Естественно! – понимающе кивнул Магнификус.
– Я имею в виду праздник, – уточнил скейвен.
Отдохнув, они двинулись дальше. Шахта петляла и то и дело пересекалась с другими, точно такими же. Еще несколько раз молодому человеку пришлось воспользоваться незаурядными дарованиями скейвена, поднимаясь на уровень выше. Крыс мужественно переносил все тяготы путешествия, разве что иногда пускался в пространные рассуждения о превосходстве мировоззрения скейвенов перед прочими расами. Магнификус попытался было отстоять позиции человеческой мысли, но его доводы утопали в поистине вселенских масштабах доводов Шарскуна. Тот умело применял в качестве первичного критерия целесообразность, и тут молодому человеку действительно противопоставить было нечего. Весь человеческий род представлялся скопищем непоследовательных шалунов и проказников, живущих на иждивении всемилостивого Неба. Раса же скейвенов облекалась в отшельнические хламиды стоиков и трудяг без какой-либо ощутимой поддержки Сверху. Единственное, что, по мнению крыса, оправдывало существование человечества, так это его способность к самопожертвованию, причем на бессознательном уровне. Измученного философией Магнификуса спасло появление впереди широких воздуховодов прямоугольной формы.
Шарскун прекратил мудрствования и шепнул:
– Покои Малекита, дальше комната королевы Морати. Максимально тихо ползем.
Из второго воздуховода послышались женские голоса, в одном из них Второй, к своему изумлению, узнал голос Кет Зарин. Магнификус осторожно заглянул в проем воздуховода и действительно убедился, что это его старая знакомая. Кет стояла у окна перед красивой брюнеткой неопределенного возраста. Голову брюнетки венчала усыпанная драгоценными камнями диадема.
– Королева, я уверена, что это был он, – произнесла девушка.
– Опомнись, милочка! – насмешливо возразила ей королева. – Сам Кхеине участвует в дикарских побоищах, да еще под наблюдением вампира- отступника! Для чего? Кхеине априори непобедим!
– И тем не менее, это был он, – настаивала Кет. – Мне кажется, что Кхеине вернулся и он не с нами.
– Бред! – на этот раз раздражительно отозвалась ее царственная собеседница. – Опасный бред! Дручии – единственно достойный милости Кхеине народ. Мы ежедневно приносим ему жертвы. Ты бредишь, Кет! Иди домой и обдумай свои догадки. Хорошо обдумай. Сегодня в полночь мы совершим ритуал призыва Кхеине в его храме. Ты сама убедишься, что тебя обманули.
– Да, мы приносим жертвы, – согласилась девушка. – Но я поняла, что Кхеине они неугодны.
– Иди, – приказным голосом повторила Морати. – Наточи свой жертвенный нож, может, он тебе пригодится.
Кет смиренно потупила взор и вышла из комнаты. Как только за ней закрылась дверь, из-за ковра на стене вышел высокий мужчина в атласной ночной сорочке алого цвета.
– Ты слышал это? – обратилась к нему королева.
– Почему ты ее не выбросила в окно? – зло поинтересовался мужчина. – Она будет болтать.
– Не будет, – успокоила его Морати. – И не забывай: Кет – дочь Каурана. Потом ей осталось недолго: мы принесем ее в жертву. Сегодня же, сынок.
– А что будем делать с этим проклятым Кхеине? – спросил тот.
– Не знаю, – призналась королева, – Слаанеша нет, а Кхорн далеко. Но все равно я пошлю к нему гонца. Пусть Хаос думает вместе с нами.
Шарскун тихо подтолкнул своего любопытного спутника. Магнификус бесшумно пополз дальше. Шахта начала спускаться вниз.
– Скоро нужное место будет, – сообщил скейвен. – Чуешь, жженой смолой пахнет?
Второй принюхался и поинтересовался:
– Как же мы через эти бойницы пролезем?
– У тебя варп-камень остался? – спросил крыс.
– Думаю, только на одну возможность, – нащупал под курткой флакон Магнификус.
– Хватит, – обрадовался Шарскун. – Обернись кем-нибудь мелким, пролезь в дыру и достань, чего нужно.
