вдали захлопали двери и раздались голоса. Грохот упавшей скульптуры явно привлек внимание дворцовой охраны.
Магнификус проскользил мимо разбитой каменной груди к тому месту, где по его расчетам, должна была находиться голова. И тут его змеиный взор приметил два небольших разноцветных предмета, валяющихся среди осколков. Топот бегущей к залу стражи послышался вблизи. За неимением лучшего выхода Второй подчинился собственной интуиции, заглотил найденные принципы и молнией скользнул к ближайшей кровати. Только там, наблюдая со стороны за тремя вооруженными охранниками, вбежавшими в зал и растерянно застывшими над поверженным истуканом, он подумал: «Как же я теперь эти кубики выделю? И не переварить бы их, иначе неудобно будет признаться своим божественным собратьям. Мол, прошу прощения, но я, по ходу, разложил ваши принципы на микроэлементы. Так что – увы!»
Один из охранников нагнулся и заметил его.
– Надо сматываться! – понял Магнификус и быстро пополз прочь.
В основании стены за второй кроватью он обнаружил отверстие в полу и нырнул туда. Грубый голос сверху проорал:
– Она в слив уползла! Это гадюка!
Второй голос предложил:
– Нужно туда масла горячего плеснуть.
Второй не стал дожидаться завершения их дискуссии и устремился по сливной трубе вперед. Полз он довольно долго, пока не уткнулся в стену. Присмотревшись, Магнификус понял, что сверху все-таки есть отверстие, но оно было плотно забито всякой грязью. Сдерживая отвращение, беглец продавил головой заслон и выглянул наружу.
Труба его вывела в школьный класс. Десятка два юных школьника в одинаковых костюмах выстроились перед одноногим преподавателем средних лет и жандармской наружности. Тот водил пальцем по нарисованному на доске изображению планеты в разрезе, при этом объясняя:
– Мы вот с вами живем на внутренней стороне планеты, а солнце и луна крутятся внутри нее.
– Почему мы не падаем на солнце? – осторожно спросил его один из учеников.
– Воля богов! – важно насупил брови учитель. – И вы, маленькие гаденыши, должны хорошо учиться и тренироваться, чтобы понимать эту святую волю.
Где-то за дверью класса зазвенел колокольчик.
– Урок окончен, – буркнул одноногий и заковылял на костылях к выходу.
Дети начали возвращаться за свои парты.
Второй услышал разговор двух мальчишек, чьи парты были ближе всего к трубе.
– У меня старшего брата скоро в армию заберут, – сказал один из них. – Ему мама форму сшила.
– А мой давно домой не писал, – произнес другой. – Его отряд защищает восточное побережье. Мама плакала вчера. Она боится, что его злые азуры убьют. Они всех убивают.
– Почему они нас так не любят? – вздохнул первый и начал убирать в свою сумку лежащие на парте книги.
– Давай вечером на пустырь за бани сбегаем? – предложил первый. – Сегодня день женщин. Посмотрим. Вдруг твоя Иншли будет мыться?
– Не-а, – отказался второй, – я отцу обещал помочь сети доплести. Ему завтра их сдавать.
– Он так и не хочет обратно на корабль? Там же много платят, и еще моряки трофеи привозят, – поинтересовался у него друг.
– Не по душе, говорит, – ответил тот. – Сестра сказала, что папа сломался. Когда дядя утонул, вот тогда и сломался. Ты про Иншли больше никому не болтай. Она хорошая девчонка, не смотри, что из аристократов. Я вырасту, пойду на флот и стану капитаном. А потом на ней женюсь.
– Мечтай! – хихикнул его друг. – Ее в эльф-ведьмы отдадут.
– Я тебе сейчас в глаз дам, – пообещал первый. – Иншли не пойдет в эльф-ведьмы.
– Куда она денется? – не испугался угрозы второй. – Как миленькая пойдет. За это ее отцу повышение дадут, а Иншли для отца все сделает.
– Не буду с тобой дружить, – обиженно надулся влюбленный малыш.
Магнификус не стал дожидаться окончания спора двух мальчишек и нырнул обратно в трубу.
Пропетляв по сливу с полчаса, он нашел еще один выход. На этот раз это была больница. У примитивного операционного стола, на котором недвижимо лежало окровавленное тело, нервно прохаживался высокий худощавый мужчина в зеленом халате. На него из проема двери строго взирал другой, в форме лейтенанта городской стражи.
– Вы уверены, господин Чест, что ничего нельзя было поделать? – спросил военный.
– Совершенно уверен, – кивнул тот, кого назвали Честом. – У покойного исполосован весь желудок. Кроме того, поздно доставили. Он потерял слишком много крови.
– Этот больной офицер – высокого ранга. Вы должны были его спасти, – заявил стражник.
– Для начала он был должен не пить столько и не драться в кабаке на ножах, – невозмутимо ответил врач.
– Дерзите, господин Чест? – удивился военный.
