Михаил насторожился, задержал нож и вилку в бифштексе, а на Азазеля посмотрел со всей строгостью.
– Давай подробнее.
– Ты до сих пор не понял, – сказал Азазель, – а мы поняли уже давно, что этот мир неприкосновенен. Творец не позволяет нам вредить своим любимым людям. И вообще ничего в нем менять нельзя. Мир должен развиваться, как развивается. Мне кажется, Творец знает, каким он будет в конце, когда будет выполнена последняя часть Великого Замысла… Или каким он должен стать.
– Ну-ну?
– И малейшее изменение, – сказал Азазель терпеливо, – сразу же замечается… Давай объясню на простом примере, чтобы даже ты, такой по-солдатски умный, понял. У людей есть так называемая иммунная система. Следит, чтобы организм развивался согласно замыслу Творца, создавшего Адама. И если в организм человека попадает какая-то инфекция, это зараза такая, начинается болезнь… сразу же некие спящие или сторожевые силы в теле набрасываются на болезнь, бьют ее и выбрасывают заразу, скажем, в виде гноя из нарывов. Или как-то иначе, неважно, а иммунитет крепнет и удваивает защиту. Главное в том, что в человека встроены защитные силы. Так вот, Михаил, ты и другие архангелы и ангелы – такие же защитные силы, что сохраняют человечество и следят, чтобы ему ничто не мешало развиваться согласно Великому Плану Творца.
Михаил помотал головой.
– Б-р-р-р… Ничего не понял. А что эти силы делают, когда нет болезни?
– Просто дежурят, – сказал Азазель. – Как ты. А всякая зараза, попадая в тело человека, частенько живет там долгие годы, а то и всю его жизнь, оставаясь незамеченной. А замечают ее не раньше, чем она обнаглеет, начнет вредить телу человека… Ты понял?
Михаил покачал головой.
– Ты вроде бы намекаешь, что такой заразы, как ты, в человечестве немало? Но все ведут себя тихо и потому их не видно?… Но кто-то один начал чересчур…
Азазель сказал в подчеркнутом восторге:
– Михаил, я не ожидал от тебя такой сообразительности!.. Ты гениально прав. Потому я и сказал, что ты просто обязан сделать еще одну выдирку. Выдернуть из человечества одного такого.
– Кто он?
– Скажу лучше, – ответил Азазель, – что натворил. Но ты ешь, а то вдруг потом расхочется.
Михаил торопливо отрезал кусок побольше, подцепил на зубья вилки и отправил в рот.
– Ну-ну?
– Выходки его становились все заметнее, – сказал Азазель с неохотой, – а полчаса тому воздвиг для себя на одном пустынном островке громадный дворец и пригласил туда самых красивых женщин.
Михаил вскочил.
– Да как он посмел!..
– Не ори, – бросил Азазель мрачно. – Спеши выдрать. Иначе такое начнется… И все мы исчезнем.
– Кто мы?
– Все, – сказал Азазель уклончиво и отвел взгляд. – Даже ты, если Творец решит закрыть этот мир так, что даже бестелесным ангелам все перекроет. Вполне возможно, что Он вообще эту вселенную смахнет как пылинку и создаст что-то совсем иное. Или не создаст, будучи занятым чем-то иным, нам непостижимым… Потому этот мир должен быть открытым, но неизменным в своей основе. Так что, если понял, займись…
Михаил, похолодев, поднялся из-за стола, оставив на тарелке половину бифштекса и полную чашку кофе. Он сам чувствовал, что от лица отхлынула кровь, а колени сами собой задрожали и готовы в любой момент подогнуться.
– Запомни координаты, – сказал Азазель.
Михаил уже повернулся было в сторону двери, но вдруг резко повернулся к Азазелю и смерил его злым и полным подозрения взглядом.
– Погоди… Но ты же сам в состоянии остановить этого мерзавца?
Азазель ответил с заминкой:
– Он не мерзавец, а просто дурак. Не осознающий, что делает. Таких эгоистов полно. Но пока они грузчики да укладчики асфальта, вреда от них мало, но если у них Сила…
– Ты не ответил, – напомнил Михаил с нажимом.
– А почему это сделать не тебе? – спросил Азазель. – Все равно без дела. Дни и часы считаешь до момента, как ухватишь солдатскими пальцами за горло мою песню свободы! А я гуманист, волнуюсь за тебя, вдруг сопьешься от скуки, снаркоманишься или вообще пойдешь по рукам. Ты же такой красивенький… красавчик!
Михаил продолжал сверлишь его злым взглядом.
– Скажи правду!
