застыл на временной парковке для жильцов.
Когда вбежали в квартиру, Азазель ринулся к шкафу и бросил Михаилу оттуда совсем уж непристойную одежду. Михаил стиснул челюсти: издевается, наглый демон, хотя сам одет так же ярко и вызывающе свободно, как все в этом Содоме, но ему что, демон, изначально порочен, иначе бы не усомнился в мудрости Господа…
Переодевался, морщась и кривя рожу, но посмотрев в зеркало, признал со вздохом, что вообще-то смотрится неплохо, а яркие одежды в этом порочном мире носят не только женщины, но и мужчины.
– Жаль, – сказал Азазель, – твой фонарь под глазом ничем не спрятать… Хотя, конечно, можно, но тебе так больше идет! Мужчина с фингалом смотрится так сексуально.
– Что-что?
– Мужественно, – пояснил Азазель и скомандовал: – Все, выходим. Сири, ты на хозяйстве!
Они были уже у двери, когда вдогонку раздался прежний милый голосок, в котором Михаил уловил злорадство:
– Идите-идите. Я вам нахозяйствую!
Михаил в лифте спросил шепотом:
– Это чего она?
Азазель ответил беспечно:
– Апгрейды качает. Не трусь, у меня все схвачено, а им до самосознания дальше, чем нам до сингулярности. Мы обгоним, а там нам никакой искусственный интеллект будет не нужен.
– Мы?
– Мы, – ответил Азазель очень серьезно и не, уточняя, кого в точности имеет в виду, людей или демонов, тут же озорно улыбнулся: – а потом придем и поразгоняем всяких пернатых. Неважно, сколько у них крыльев.
Лифт доставил их в холл, оттуда заторопились к выходу, а когда сбегали с крыльца, автомобиль приглашающе распахнул навстречу обе дверцы.
Михаил торопливо сел на свое место, а пока пристегивался, поинтересовался:
– Здесь тоже Сири?
– Везде, – сообщил Азазель. – Даже в смартфоне. А когда куплю ей подходящее тело, будет все в одном, если понимаешь, о чем я намекиваю. Нет, не понимаешь…
– Догадываюсь, – буркнул Михаил. – Осторожнее, ты на встречной!
– Ого, – сказал Азазель одобрительно, – уже и правила знаешь… В следующий раз дам порулить. Не трусь, отделаюсь штрафом… ах да, на этом участке камеру еще вчера сняли то ли для ремонта, то ли установят другую с большим охватом…
Он крутнул руль, давая дорогу автомобилю, мчащемуся навстречу, а дальше, к облегчению Михаила, поехал по своей полосе, хотя все еще превышая скорость.
– Чего бурчишь? – сказал он, не поворачивая головы. – Пользу приношу стране и обществу!.. Знаешь, сколько в казну штрафов плачу?
Михаил промолчал, загадки и парадоксы человеческой жизни пока что недоступны пониманию, ясно пока только в общем, люди и нарушения умеют обращать себе на пользу.
Азазель подал автомобиль к обочине, догоняя идущую у бровки элегантную женщину.
Она обернулась, сердце Михаила радостно дрогнуло, а в груди разлилось сладкое тепло еще до того, как Синильда улыбнулась свой восхитительнейшей и сияющей улыбкой.
– Выйди и открой ей дверь, – велел Азазель тихим голосом. – А потом сядешь рядом с нею, а не со мной. Быстрее, меднолобый!
Михаил торопливо выскочил, Синильда как чувствовала, что он собирается делать, ждала с милой улыбкой на лице, а когда он торопливо распахнул дверцу заднего сиденья, кивнула и с достоинством великосветской леди красиво села в автомобиль.
Он обогнул машину и, открыв дверцу с другой стороны, рухнул на соседнее сиденье рядом с Синильдой, уже погружаясь в ее запах, ее обаяние и незримое тепло.
Азазель подмигнул ему в зеркало, Михаил с облегчением ощутил, что сделал все правильно.
– Прекрасный автомобиль, – мило произнесла Синильда. – И управляешь им здорово.
Азазель широко ухмыльнулся.
– Да здесь особо не приходится, каждым колесом рулит свой компьютер, а сканеры следят за дорогой. Предыдущий был проще.
– Ездил на «Порше»?
Азазель ответил беспечно:
– На «Порше», на «Бентли», на «Бугатти», на «Феррари» и «Веноме»… у меня их целая конюшня, но ничто не сравнится с «Теслой»!.. Это песня, это будущее мира.
