появилась зеленая надпись, сообщившая о положительном результате, двери распахнулись, и де Гир шагнул на квадратную платформу.
Она опустилась приблизительно на три уровня, двери разошлись, и Франц вновь увидел стражников.
– Смирно!
– Вольно.
– Великий магистр, за время моего дежурства нарушений не зафиксировано. Доложил лейтенант фон Рат.
– Как заключенный?
– Какой?
– Их у нас много? – изобразил удивление де Гир.
– Прошу прощения, великий магистр, – опомнился лейтенант. – Заключенный Винсент Шарге находится в камере, нас не звал.
– Я отправлюсь к нему без сопровождения.
– Как прикажете, великий магистр.
Ключ от двери, ведущей непосредственно в тюремный коридор, был только у начальника караула, поэтому Францу пришлось подождать, пока фон Рат справится с замком, а на это ушло больше минуты, поскольку лейтенанту пришлось возиться не только с хитрой механикой, но и деактивировать магические ловушки. И лишь после этого великий магистр оказался непосредственно в «Чахоточной шахте».
Камер было двенадцать, но двери отсутствовали: слева и справа от Франца тянулись каменные стены с малюсенькими зарешеченными окошками примерно на уровне груди. Стены управлялись начальником караула, и когда де Гир остановился у последнего окошка справа, фон Рат сделал камень прозрачным и одновременно сотворил в коридоре стул для посетителя.
– Винсент, – произнес де Гир, усаживаясь и откидываясь на удобную спинку.
– Кого я вижу, – спокойно откликнулся Шарге, застигнутый посетителем за столом. Заключенный сидел на привинченном к полу стуле, пил чай и небрежно листал какой-то журнал, лежащий на привинченном к полу столе. Еще в камере стояла привинченная к полу койка, а в углу, за шторой, прятались унитаз и раковина. – Франц.
– Можно было сказать «великий магистр».
– Можно, – не стал спорить старик. – Но раз уж ты явился, позволь обойтись без чинов.
– А если не позволю?
– Можешь обидеться и уйти.
– То есть тебе не скучно? – рассмеялся де Гир.
– Скучно, судя по всему, тебе, – парировал Шарге. – Раз не поленился прийти.
Нахальное замечание заставило Франца вспылить:
– Я не развлекаться сюда явился!
– А зачем? – мягко поинтересовался старик. И чуть подался вперед, демонстрируя издевательский интерес: – Удиви меня.
Но великий магистр уже взял себя в руки и вернулся к спокойному тону:
– Не слишком ли нагло ты себя ведешь?
– Мне, в самом лучшем случае, светит пожизненное заключение в «Чахоточной шахте» без права помилования. – Шарге вновь рассмеялся. – Назови хоть одну причину не быть наглым.
– Я могу сделать так, что ты больше никогда никого не увидишь, – пообещал Франц. – Вообще.
– И сколько ты протянешь без моего общества?
– Забуду о тебе через час.
– Это угроза?
– Это ответ на твой вопрос, – грубовато объяснил де Гир. – Я не собираюсь угрожать приговоренному.
– Тебя пугает то, что я сам выбрал свой путь – путь смерти, – после короткой паузы произнес Винсент. – Он тебе непонятен. Он тебя смущает. И поэтому я тебя пугаю.
– Однажды я уже выбирал путь смерти, – напомнил великий магистр. – Так что твой пафос неуместен.
– А почему? – неожиданно поинтересовался Шарге.
– Что «почему»? – не понял Франц.
– Мы здесь одни, нас никто не слушает, слова не покинут «Шахту», так ответь, великий магистр, ответь прямо: почему во время войны Кадаф ты пошел против Леонарда де Сент-Каре? Почему не отправился под стены Зеленого Дома, как должен был? Почему предал Орден?
– Я никого не предавал, – отрезал де Гир.
Но Винсент сделал вид, что не услышал ответ. Точнее, показал, что не считает ответ заслуживающим внимания.
– Неужели ты предал старого магистра ради власти?
