Здесь, конечно, современному зрителю нужна будет историческая справка.
«L’Eternel retour» – одна из жемчужин французского кино; как и все жемчужины, она родом из довольно влажного места. Фильм снят в 1943 году, когда в России, например, была Курская дуга (желающие могут заглянуть в Викиолл, чтобы узнать, что это). Во Франции, своевременно выбравшей единый европейский вектор, людей волновали другие проблемы.
Интереснее всего об этом сложном историческом периоде рассказывает сам исполнитель главной роли в «Вечном возвращении» – известнейший Жан Маре. Картину военных будней рисует практически любая цитата из его мемуаров:
«Дюллен бросался в бой, вооруженный великолепной рекламой – двести тысяч франков, которые полностью покрывали расходы на постановку спектакля…»
Кипучая культурная жизнь, сцена, кино, театральные неустойки, романы, зловредность критиков, злоключения в казино, противная косность оккупационных властей, то и дело задерживающих визы… Отсылаем любопытных к первоисточнику – знакомство с ним сделает ситуацию понятней.
Фильм «L’Eternel retour» – римейк «Тристана и Изольды», пронизанный радостным светом побеждающего фашизма. В эстетическом смысле место этого фильма – между «Олимпией» Лени Рифеншталь и выпуском фронтового киножурнала «Дойче Вохеншау».
Все акценты расставлены просто и доходчиво: на титрах зрителю приветственно зигует каменная ладонь, Тристан и Изольда выкрашены под расово полноценных блондинов, эпиграф не из какого-нибудь Софокла, а из Ницше (и набран шрифтом в духе немецкой кинохроники), главный мерзавец – карлик семитского типа, несомненно, ассоциировавшийся у современников с расово чуждым элементом, стоящим за декадансом и Коминтерном.
Маре в фильме – это воплощение «силы через радость», белокурая бестия, неостановимый вихрь смеющейся солнечной воли, трагически-прекрасно уходящий в вечность после предательского удара злого унтерменша (убийца-карлик здесь символичен даже на лингвистическом уровне).
Умные французские геи выкупили все ваши архетипы, господа боши, и немного картаво напели вам «Гибель богов» за два года до финального свистка. Какая там оккупационная цензура, если бы у Геббельса был свой «Оскар», тут их набралось бы штук пять. По всем номинациям.
Кстати, вот что вспоминает сам Маре насчет своего белокурого перманента:
«В перерывах между съемками я ходил на пляж Ниццы. Однажды, когда я загорал, растянувшись на песке, какая-то девушка легла рядом со мной. Она решила, что я немец, конечно, из-за моих белокурых волос (по-видимому, в тот день они не были лиловыми). Наверно, она хотела завязать знакомство с оккупантом, потому что заговорила сразу и не умолкала, несмотря на мое упорное молчание. Она наговорила кучу гадостей о Франции и французах. Я по- прежнему не раскрывал рта.
– Вы не понимаете по-французски, – сказала она.
– Шлюха, – ответил я ей и ушел».
Ой.
Но не будем иронизировать – кто мы такие, в конце концов, чтобы судить то далекое и сложное время. Не все так однозначно. Тем более Маре вспоминает, что как-то раз совсем уже решил убить Гитлера (скульптор Арно Брекер, друг фюрера, после «Вечного возвращения» пригласил позировать в Берлин) – но не пустили парижские контракты. Да и Жан Кокто (о нем ниже) отсоветовал.
Примерно так выглядит историческая канва, которую Кончаловски берет за основу.
«Resistance» мог бы стать историей любви, не менее поэтичной, чем страсть Тристана и Изольды. Любовь Маре и сценариста «Вечного возвращения» Жана Кокто была по-настоящему трогательной и красивой (говорим без всякой иронии) и длилась всю жизнь – она еще ждет своего художника. Но айфильм Кончаловски совсем не об этом.
В двух словах перескажем сюжет.
Жан Кокто, французский поэт, писатель, режиссер – и по совместительству Великий Магистр Приората Сиона Иоанн XXIII (мы не шутим), приезжает в Ниццу, чтобы обнять своего временно белокурого друга. Он ищет его на съемочной площадке, потом в гостинице – но выясняется, что Маре переехал в шато под городом.
Разумеется, айфильм есть айфильм, и меню предлагает зрителю несколько веселых интрижек уже на ранней стадии нашей истории – одна из них, с немецким шофером, вышедшим покурить в гудящий шмелями двор киностудии, совершенно прустовская по тембру.
Мы не будем специально отвлекаться на все боковые любовные линии – их здесь огромное количество и в гей-, и в стрейт-, и в зооверсии. Отметим только, что фильм изначально рассчитан на гей-аудиторию, но настройки в опциях можно поменять таким образом, что он подойдет и для цисгендерного гетеросексуала.
Но при этом, увы, пропадет вся высокая сила этого шедевра. Гетеро-версия – просто неплохая костюмированная сексодрама, где партнерами зрителя становятся служанки, соседки, костюмерши и так далее. Но если вы хотите ощутить дуновение высокого искусства, смотреть «Resistance» надо именно в гей-версии (что, помимо всего прочего, оценит diversity manager вашего айфака – и оставит вас в покое примерно на месяц).
Итак, шофер киностудии везет Жана Кокто в шато, куда отбыл Маре. По дороге выясняется, что Маре уехал не сам – его увезли эсэсовцы. На душе у Кокто становится тревожно – и эту тревогу, смешанную с половым возбуждением от соседства с красавцем-шофером, великолепно передает транскарниальный стимулятор (мы даже рекомендуем зрителю старше тридцати лет смотреть айфильм на уменьшенном эмо).
