Друургини, или друурги, Девы Земли, – как называли их старые трактаты, пока их ещё было много. Из Древних.
Древние. Возникшие из ниоткуда и бывшие здесь прежде людей, гномов, эльфов, даже драконов. И Девы Земли были всего лишь одними из них, и не набольшими, – наверное, полубогами, точнее, полубогинями.
Но для мага Вениамина Скорре всё это сейчас не имело никакого значения.
Друургини приближались. Медленно, неторопливо, словно тщась насладиться ужасом и отчаянием жертвы.
Не сговариваясь – или, скорее всего, сговариваясь беззвучно, мыслеречью – они замерли в шести-семи локтях от чародея.
Вениамин молчал. Глаза его сузились, и больших усилий ему стоило не стискивать кулаки. Кулаки тут не помогут.
– Козлик потеет, – засмеялась та, что сзади.
– Как и положено козлику, – мигом продолжила та, что слева.
– Козлику страшно, – закончила та, что впереди.
Они словно исполняли какой-то свой ритуал.
Взгляды их вбуравливались в него, впивались, подобно иглам. Всё сильнее и сильнее давило на виски.
– Нам попалась славная добыча, сёстры, – мелодично произнесла та, что спереди, нарушив порядок. – Козлик, но не простой! Заговорённый! Решивший, что он владеет магией! – Последние слова вдруг обернулись змеиным полушипением-полусвистом, пропитанным такой ненавистью, что впору было пасть на колени и молить о пощаде.
Ну или хотя бы вздрогнуть.
Вениамин Скорре не сделал ни того, ни другого.
– Мы долго ждали этого дня, – продолжала друурга, застывшая прямо перед ним. Под выдающимися бровями медленно разгоралось сапфирное пламя глаз. – Долго ждали, когда застигнем такого вот козлика на дороге, совершенно готового к употреблению.
Они лгали, само собой. Маги путешествовали много и часто, ездили далеко, кареты их наматывали на оси тысячи лиг. Подстеречь кого-то из них в лесах севернее Предславля проще простого. Разбойников там давно вывели, особой стражи нет…
Маг ощущал неслышимые уху вибрации, колебания того, что звалось простым и ёмким словом «магия». Дрожь лей-линий передавалась ему, не складываясь в слова.
– Козлик дрожит от страха, – повторили сзади. Повторили со злорадством, совершенно человеческим. – Чувствуете, сёстры?
– Чувствуем, – откликнулись остальные.
Вениамин молчал. Дышал глубоко, призакрыв глаза. Обычное зрение сейчас было помехой, как и слух. Магические существа в громадном большинстве своём куда быстрее, сильнее, ловчее обычного человека. Чтобы справиться с ними, нужны не столько глаза и уши, сколько чутьё, опять же магическое.
К сожалению, это не распространялось на вампиров.
Друургини вышли на охоту. Вениамин Скорре никогда не сталкивался с ними сам, однако читать об этом приходилось, да и среди охотников за упырями о Девах Земли, существах как будто бы добрых, ходили жуткие истории.
Они были так же беспощадны, как беспощадны зима и стужа.
Но в отличие от них умели ненавидеть.
– У козлика от страха отнялись копытца. Эй, козлик, а мемекать ты тоже разучился?
– Ничего, у нас ему мемекать не придётся.
У нас? Девы Земли убивали, медленно, мучительно и страшно, жалость, сочувствие, сопереживание им были неведомы, как неведомы они свирепому ветру, что срывает крыши с домов и топит корабли лишь потому, что такова его природа.
– Он отдаст всё…
– Конечно, куда же деваться бедному козлику.
Вениамин зажмурился.
Если старинные книги содержали хоть одну десятую правды…
Если байки охотников за вампирами верны хоть на одну двадцатую…
То шанс у него был только один.
И для этого ему требовалась ненависть. Настоящая подсердечная ненависть, от которой темнеет в глазах, а ногти впиваются в ладони и ты уже не замечаешь вокруг ничего, кроме лишь одного врага, до которого надо дотянуться во что бы то ни стало, а что сделается потом – уже неважно.
Насмешки друург смолкли. То ли их сбило с толку упрямое молчание пленника, то ли просто наскучило перебрасываться словами чужого для них человеческого языка. Они перешли обратно на мыслеречь.
Острые злые импульсы, короткая дрожь глубокой лей-линии.
– Смотри на меня! – вдруг приказала сапфировоглазая. – Ты же пойдёшь за мной, козлик, правильно?
Зелёное с золотым платье распахивалось, исчезало, обнажая алебастрово-белое тело идеальных форм.
