еще раньше, чем Жана, из дома выжили.
Поглощенные один рассказом, другая слушаньем, ни Лиза, ни Крейр звука отворившейся двери не услышали.
— Вот еще, я сам ушел! — возмущенно заявил о своем существовании бессовестный оккупант.
Первым, что бросилось Лизке в глаза в его облике, оказались черные глаза. Не темно-карие, которые темнели от нахлынувших эмоций, как у Крейра, а именно черные. И это при пшеничного цвета волосах! Все остальное, включавшее в себя волевой подбородок, атлетическую фигуру и длинные мускулистые ноги, обтянутые узкими штанами, царевна оглядела лишь мельком. Чтобы и любопытство потешить, и строгого мужа не обозлить.
— Охотно верю, — кивнул Крейр, — я бы тоже от этих чокнутых ушел. Но здесь-то ты что делаешь?
— А ты? — не остался в долгу черноглазый блондин.
— Владею замком!
На этом категорическом заявлении Лизанда и решила вмешаться. Той женой, о которой правитель колдунов всю жизнь мечтал, она не была и молчать, когда мужчины выясняют отношения, не умела. А еще не желала и не собиралась! В конце концов, это ее замок, ее приданое и ее муж. И если кто-то в вопросах собственности предпочтет расставить акценты по-другому, это уж точно не Лизкины проблемы!
— Ты брат Жайдана? — Царевна тоже встала и разгладила складки на струящемся синем платье.
Феерик недоверчиво моргнул.
— Если он что-то натворил, сразу говорю — мы давно не виделись. Награбленное не у меня!
Муж с женой обменялись понимающими взглядами. И они еще колдунов во всех возможных пакостях обвиняют!
— Он женат и счастлив. — При воспоминании о друге Лиза привычно заулыбалась. Сердце тронула легкая тоска: как-то они там без нее? Решено! Вот вернется в Угодья — и сразу в портал…
— Рад за него.
— А вот ты самым бесчестным образом посягнул на чужое имущество. Я — царевна Лизанда Заресская. Ладно, уже несколько дней как не Заресская, но это дела не меняет. Замок — мой!
Лейв оценил полный превосходства тон ундины, скосил глаза на ее спутника и, очевидно, пришел к выводу, что пора начинать бояться. Даже шаг к двери сделал, но та, повинуясь неуловимому движению брови колдуна, захлопнулась. Единственный путь к отступлению оказался недоступным.
— Она хотела сказать, — вкрадчиво заговорил правитель Угодий, — что строение вместе со всем содержимым, а также окрестные земли являются собственностью темной короны. Но вот незадача, тебя в списке перешедшего в мое распоряжение имущества не было…
Пойманный с поличным царевич нервно сглотнул.
— Ладно, признаюсь! Поймали. Что теперь?
Темное семейство ответило такими улыбками, что надобность в словах отпала, а Лейв начал как-то странно коситься на окно.
— Бантику скормим? — прищурился на жену Крейр.
— Не трави мне собаку! Ему еще после призрачной кошки икается.
— Подданным на опыты сплавим?
— Еще чего! Он колдунов такому научит, что у-у-у… Вместо государственного переворота будешь предотвращать наглую кражу дома вместе со всем содержимым.
Первым терпение потерял обсуждаемый:
— Прекратите издеваться! Совсем колдуны распустились.
— Кто бы говорил, — фыркнула Лизка. К темным она пока себя не относила, но за мужа почти обиделась. — Садись, подселенец, рассказывай, как дошел до жизни такой.
Изгнаннику не осталось ничего другого, кроме как подчиниться.
Нечто подобное год назад Лизанда уже слышала от других членов иллюзорного семейства. История оказалась похожей до обыденности. Родители умерли, оставив троих сыновей и дочь, старший брат по праву первенства занял трон. А средний возьми да сболтни, что, мол, уж очень радуется новоявленный правитель. И не причастен ли он к преждевременной смерти царской четы?
Лейвеос пошутил, а к свежекоронованному царю пришла паранойя. Стоит ли говорить, что среднему брату жизни в родном дворце не стало? Все правителю чудилось, будто бы родственники на его трон метят. Даже маленькой Всеславы подозрениями не обошел.
— Только через несколько лет до меня слухи про брата с сестрой дошли, — печально склонил голову Лейв. — Где уж тут искать было?
Грусть в глазах и встрепанные волосы, которые он постоянно теребил, делали Лейвеоса похожим на мальчишку. Лизке даже пришлось специально напомнить себе, что он феерик, член царской семьи, следовательно — куда старше и сильнее, нежели кажется.
Только жалость, вонзившая коготки в сердце, от этого слабее не стала.
Взять его с собой в портал, что ли? Иного выхода царевне на ум не пришло.
— И давно ты на шее у Константина сидишь? — поинтересовался практичный Крейр.
