обращаемся, владыка ада! К тебе взываем, властитель мертвых душ! К тебе, хозяин зла земного и небесного! Услышь нас, Лучезарный! Заклинаем тебя жабьим потом, волосом мертвеца, ядом гадюки, ответь! Услышь наш голос, ответь своим! Приди в свой дом посередь звезды соломоновой! Повернись на все четыре стороны! Прими землю и воду, твердь и воздух, коснись грешного мира, отзовись на наше желание!
Надодух неожиданно начал быстро раздеваться.
– Ты чего? – поймала его за штанину Горамник.
– А ты хочешь, чтобы они до утра тут торчали? – ответил вопросом на вопрос недоморф, без одежды обратившийся в натурального лешего: шерстяная зверюга с красными горящими глазами, огромными клыками, длинными когтями на пальцах. В темноте такого увидишь – поседеть недолго. Без наведенного морока чатия Сенусерт выглядел так, что обитать с ним в одной комнате становилось боязно.
Или это он, наоборот, мороком хорошенько приукрасился?
У подростков что-то пискнуло – их часы предупреждали о полуночи.
– Замкнись круг миров! Откройтесь врата мира огненного в мир тварный! – Подростки качнулись вперед, толкнули ногами свечи. Те упали, подожгли какую-то жидкость, и пламя стремительно ринулось в самый центр гексаграммы, где полыхнул сложенный из тонкого хвороста костер, а старшая заклинательница громко воззвала: – Явись к нам, Лучезарный! Явись, явись, явись!!!
Надодух разбежался, с легкостью перемахнул освещенный костром круг и сидящих подростков, опустился в самый центр пламени, подняв сноп искр, и громко спросил:
– Ну пришел! И что теперь?
От истошного визга у Битали заложило в ушах – подростки рванули во все стороны, улепетывая так, словно за ними волки гнались, начисто забыв, что желали пообщаться с кем-то из мертвого царства.
– Тхарри! – торопливо взмахнули палочками и Горамник, и Кро, спеша осадить пламя, пока недоморф не обжегся, и от двойного воздействия костер мгновенно потух.
– Вы видали?! – Надодух довольно расхохотался. – Теперь они этого «демона» до самой старости вспоминать станут и еще детям зарекут не связываться! И согласитесь, никакого колдовства я не использовал. Так что все по правилам!
– Да уж, теперь точно не помешают, – согласилась Анита. – Но только место здесь теперь порченое. Какая может быть структура покоя после подобного представления?
– Кладбище большое. Отойдем в самый дальний угол, найдем какой-нибудь склеп, и все будет хорошо, – ответил Надодух. – Кстати, по пути сюда я один приметил, каменный и полуразвалившийся. Наверняка заброшен. Думаю, пару поколений его никто не тревожил. Пошли, покажу.
Когда недоморф ухитрился углядеть эти развалины, осталось тайной – как раз со зрением у жертвы древнего проклятия дело обстояло не лучшим образом. Толстые стены из булыжника, покрытые густым мхом, местами поросшие травой, а в паре мест на них даже успели вырасти молодые березки. Несколько могильных плит тоже покрылись грязью, пол стал земляным – хотя под дерном наверняка еще сохранился скрепленный известковым раствором булыжник. От склепа пахло вечностью – и это было именно то, что нужно.
Уважая покой мертвых, юные чародеи расположились не на плитах, а на полу, между развалинами и толстой липой, накрывающей этот тихий уголок своею густой кроной. Битали разложил среди мха черные браслеты и сел рядом, подтянув под себя ноги, прикрыв глаза и опустив руки на колени, ладонями вверх. Все, как учил умнейший профессор Налоби… Которому всего лишь немножко не везло в самый последний момент.
Потомок Темного Лорда сделал несколько глубоких вдохов и выдохов – и очистил свой разум от мыслей, а душу от желаний. В нем осталась только пустота – нечто, не имеющее ни формы, ни смысла, ни влияния. Бесформенная пустота легко растеклась, смешалась с воздухом, впиталась в землю, поструилась по стволам кладбищенских деревьев, легла на листья выросших среди упокоившихся душ растений – смешиваясь с этим миром, становясь его частью, пропитываясь холодной неизменностью этого мертвого места.
Битали Кро проходил обряд кроссовинга меньше полугода назад и все еще был напитан природной силой – однако та, мирная сила несла отпечаток живой переменчивой энергетики и для создаваемых амулетов не годилась. Ее требовалось поменять на мертвую – и именно этим занимался потомок Темного Лорда, в то время как отличница и недоморф накладывали на каменные браслеты самые обычные заговоры от чар колдовских и магических, от воздействия видимого и невидимого, злого и доброго – от всего, что может хоть как-то изменить покой владельца амулета.
В природном чародействе Анита и Надодух превосходили Битали на голову – так кому еще заниматься этим делом, как не им?
Кро сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, закрыл ладони. Ощущение переполненности внутреннего сосуда вывело его из состояния небытия, вернуло в мир. Не открывая глаз, юный чародей вытянул руки, повернул ладонями вниз, и раскрутил «серебряный клубок» в своей душе, выпуская из него нити, наполняя ими пористый камень, жадно впитывающий нежданный водопад силы.
Внутри немного отпустило – переполнение силой было столь же неприятным, как чрезмерное обжорство. Хорошо хоть избавляться от энергетики было проще, чем от переедания. Битали открыл глаза, вопросительно посмотрел на Надодуха.
– Мы уже все, заканчивай, – ответила Анита.
Кро достал из нагрудного кармана палочку, облизнул пересохшие губы и легонько коснулся полированного камня: