— Сам смотри, — ответил Эдисон. — Ни следа.
— Добились только того, что привлекли внимание ястреба, — произнес Бантлайн и ткнул пальцем в сторону хищной птицы, что сидела на крыше и следила за ними.
— Это орел, — уточнил Холидей.
— Ястреб, орел… какая разница? — отмахнулся Бантлайн. — Для нас он свидетель поражения.
— Не переживай из-за птицы, — сказал Холидей. — Орлы людей не едят.
— Он меня нервирует. Смотрит так, будто готов нарушить свой рацион и отхватить от меня кусочек.
— Это вряд ли, — заметил Холидей. — Пока мы в долине, не бойся его. Однако, — достал он револьвер, — раз уж птица тебя так беспокоит…
— Ты его тоже не убьешь, — напомнил Эдисон.
— Нет, зато спугну, — ответил Холидей, прицелился в орла и выстрелил.
Схлопотав пулю, птица дернулась, вспорхнула с крыши и перелетала к фургону. Уселась на козлы и снова уставилась на людей.
— Ну хорошо, ранить его не получается, — сказал Эдисон, — но может, хотя бы удастся разозлить и прогнать от повозки?
Он отошел к задней части фургона и вытащил из кузова небольшой остроконечный прибор.
— Это еще что? — спросил Холидей.
— Обыкновенный свисток, — ответил Эдисон. — То есть не совсем обыкновенный, он издает звук гораздо более высокочастотный, нежели собачий свисток. Я не стал его сегодня использовать, потому что он показался… м-м… бесполезным после того, как большая модель такого генератора звука потерпела неудачу. Впрочем, на орла подействует.
— Дуть в него будешь?
Эдисон улыбнулся и покачал головой.
— Просто нажму кнопочку… вот здесь.
Стоило ему нажать кнопку, как орел обернулся пожилым индейцем — вскрикнув, тот замертво рухнул наземь.
— Какого черта… — пробормотал Бантлайн.
Холидей подошел к трупу и ногой перевернул его на спину.
— Это не Римский Нос, — сказал он. — На нем нет тотемов южных шайенов.
— Его зовут Исатаи, — произнес знакомый голос, и все трое, обернувшись, увидели Джеронимо. — Белоглазым он знаком как Белый Орел, шаман команчей. Можешь, — обернулся Гоятлай к Холидею, — исполнять свою часть договора. Когда последние следы станции и путей исчезнут из долины, я выполню свою.
— Так значит, станцию заколдовал не Римский Нос, — сказал Холидей, глядя вместе с друзьями на труп Белого Орла. Потом он обернулся к Джеронимо, но того уже и след простыл.
— А что… Джеронимо и правда был здесь? — пробормотал Бантлайн.
— Следы от мокасин видишь? — ответил Эдисон, указав на землю. — Они не воображаемые.
— Ну хорошо, — произнес Холидей, — время снова браться за работу.
— Согласен, — ответил Эдисон.
— Эй, Рэймонд! — позвал дантист.
Билетер выглянул из-за двери.
— Уходи оттуда. Плакала твоя станция.
— Вы ведь ее даже поцарапать не можете.
— Это в прошлом. Кое-что изменилось.
— Что именно? — насторожился Рэймонд.
Холидей указал на труп шамана.
— Защита пропала.
Когда Рэймонд покинул вокзал, Эдисон включил «Деконструктор», и минуты за две здание превратилось в груду обломков.
— Можно было бы расплавить рельсы, но вряд ли Джеронимо сочтет уговор исполненным, если мы оставим их тут, даже безнадежно сломанными, — произнес Эдисон. — Вернемся в город, вызовем рабочих и перенаправим пути в обход долины.
— Сколько, по-твоему, это займет? — спросил Холидей.
— Я пришлю две бригады: одна будет строить обходной путь, вторая приберется здесь. С работой они быстро управятся, — пообещал изобретатель. — Джеронимо может вернуться с проверкой дня через два-три, самое большее через четыре. Зависит от того, как скоро прибудут работники. Раз уж я сумел победить шамана и его магию, правительство все оплатит.
В Линкольне Эдисон телеграфировал прорабам; был уже вечер, и Холидей, возвращаясь в отель, считал минуты до того момента, когда Кид снова
