экономии я обычно привлекаю к этой работе прислугу из особняка Валтеров. На сей раз помочь Мадлен и мне, за отдельную плату, разумеется, согласилась мисс Тайлер, один из младших садовников и ассистент мистера Спенсера.
– Ассистента поменяйте на Лайзо, и все будет замечательно, – посоветовал Эллис, бросив на меня быстрый взгляд. – Ему не впервой прикидываться слугой. Глаз у него острый, а слух – чуткий.
– Он сейчас и есть слуга, – машинально возразила я, но, подумав, согласилась с Эллисом. – Хорошо, только ассистент уже согласился, потому я просто найму Лайзо сверх штата.
– Вот и прекрасно, – солнечно улыбнулся Эллис. – Вы умница, Виржиния!
Лично договариваться с Лайзо я так и не стала – передала предложение и получила согласие через Стефана. Мы вообще разговаривали в последние дни унизительно мало – неловкость после того происшествия не оставляла меня. Подчеркнуто вежливые приветствия утром и такие же вежливые прощания ночью, у дверей особняка Валтеров, и ни слова сверх того. Магда, кажется, осуждала меня, и не только она – Лайзо быстро завоевал любовь женской половины прислуги в доме и работников «Старого гнезда», исключая разве что Мадлен, и уважение мужской половины. Мне уже случалось видеть его и за картами со старым садовником, и за невинным разговором с Эвани Тайлер… Пожалуй, я даже слегка ревновала
Три дня пролетели незаметно. А утром четвертого, примеряя перед зеркалом платье для вечера памяти Патрика Мореля, я вспомнила, что так и не велела почистить бабушкино кольцо.
И – ощутила приступ суеверного страха.
– Леди Виржиния, автомобиль к воротам подали! – радостно сообщила Магда, вернувшись в комнату и замерла, заметив мой хмурый взгляд. – Ой, да не случилось ли чего? Может, платье тесновато оказалось? Или рассердил вас кто? Вы уж простите, ежели не в свое дело лезу…
– Что? – растерялась на мгновение я. Пожалуй, даже Магде не стоило говорить, что расстроила меня собственная реакция. Оглядываясь на прошедшие дни, я внезапно осознала, что избегала общества Лайзо вовсе не из-за недоверчивости, обиды или классовой неприязни. Нет. Я попросту боялась Лайзо – его обаяния, легкости, с которой он завязывал дружбу с другими людьми и вызывал их доверие, собственной мимолетной симпатии к нему в первую нашу встречу. – О, нет, Магда, все в порядке. Просто вечер предстоит не из веселых – будем вспоминать Патрика Мореля, да упокоится его душа на небесах. Такой человек ушел из жизни и так внезапно!
– Ну, я хоть про него и не слыхала ничегошеньки, а все ж жалко – молодой был, – бесхитростно созналась Магда. – А ежели талантливый, так вдвойне.
«А если он не сам „ушел“, а его убили, то втройне», – мрачно подумала я, а вслух сказала:
– Очень талантливый, поверьте, Магда, – и напоследок вновь глянула в зеркало. – Да, отвыкла я от траурных платьев… Кажется, оно меня старит.
– Ну, так и не след к такому привыкать, – вздохнула Магда. – Да и в траур горе горькое одевается, как в народе-то говорят, а горе никому к лицу не бывает.
– Пожалуй, что так.
Лайзо, успевший задремать в кабине «Бейкера», дожидался меня не у самых ворот, а чуть поодаль, под большим цветущим каштаном. Я было состроила недовольное лицо, но быстро вспомнила, что сама же велела ставить автомобиль в тень, чтобы сиденья не нагревались. Вспомнила – и разозлилась, уже на себя. «Быть мелочной и мстительной – недостойно леди», – говорила моя бабушка. Правда, она же и добавляла потом: «Настоящая леди один раз выражает свое неудовольствие, а потом просто покупает для обидчика мышьяк».
Разумный подход, но мне пока лучше ограничиться первой частью совета. Тем более что Лайзо, словно интуитивно почувствовавший мое приближение, уже очнулся от дремы. Упрекнуть его было не за что, а ворчать попусту – себя не уважать.
– Добрый день, леди Виржиния. – Он распахнул передо мной дверцу и почтительно склонил голову.
– Добрый день, мистер Маноле, – кивнула я и заставила себя улыбнуться. – Не волнуетесь?
– Ну, у меня в жизни было много поводов для волнения, но работа в кофейне – это отдых. Даже если придется одновременно помогать Эллису, – пожал плечам Лайзо и бросил на меня хитрый взгляд через плечо. – А вы, леди Виржиния? Волнуетесь?
– Нет. Подсчитываю убытки. – Я отвернулась к окну. – Поезжайте, мистер Маноле. И не торопитесь – времени у нас в запасе много.
Вчера всю вторую половину дня шел дождь, но облегчения он не принес. Невероятная жара вернулась с новым утром, только теперь пыль в канавах размокла и превратилась в дурно пахнущую кашу, да и то не вся. Не сравнить с прошлым летом или даже с нынешней весной, ведь лошадей от года к году становилось меньше, и навоза на улицах поубавилось, а благодаря введенным в мае штрафам «за грязь» хозяева магазинов, ресторанов и жилых домов стали прибирать тротуары напротив своих владений.
Но чистого, свежего воздуха отчаянно не хватало.
«Правильно делают те, кто на лето покидает Бромли и отправляется за город, – подумала я, обмахиваясь веером. Вездесущая пыль, казалось, проникала повсюду, забивалась в глаза, в нос, в рот, налипала на влажную от жары кожу. Ежевечерних прохладных ванн становилось недостаточно. – Как
