скрываясь, играли на публику, продумывая каждое движение, и даже неодобрительно нахмуренные брови матери не могли заставить их отказаться от любимого развлечения. – Позволите помочь вам? – галантно осведомился первый брат и, не дожидаясь ответа, проводил меня к столу.
Второй, кивком отпустив слугу, сам отодвинул для меня стул.
– Вечером поговорим, Гинни, – шепнул он, под предлогом помощи на мгновение склонившись к моему уху. Я мельком успела разглядеть почти невидимый шрам на переносице. Значит, Кристиан. А тот, что опирался спиной на полочку и первым проявил инициативу, – Даниэль. Не слишком-то они изменились, верховодит по-прежнему младший брат.
Я осторожно скрестила пальцы, подавая наш детский сигнал. Близнецы переглянулись и широко заулыбались.
Абигейл, впрочем, ничего не заметила.
Застольный разговор сперва не клеился – виконту Стаффорну и наследникам герцога, очевидно, были неинтересны бромлинские сплетни и мода. Но потом, незаметно для всех, беседа свернула в чрезвычайно занимательное русло – аристократических чудачеств и милых безумцев.
Тон задала, разумеется, блистательная Эмбер.
– А вы слышали о том, что месяц назад преставился лорд Найтбридж? – прощебетала она. Абигейл покачала головой и заинтересованно взмахнула веером – мол, продолжайте. – Разумеется, не слышали. Лорд Найтбридж был затворником, самым настоящим. Почти не выезжал из поместья. И теперь, после его смерти, выяснилось, что под поместьем он приказал построить целые катакомбы! Коридоры там настолько широкие, что может проехать человек на лошади. Настоящий подземный город! Знали о нем только самые доверенные слуги, иных лорд Найтбридж не допускал. Он, видите ли, настолько не любил людей, что не мог терпеть их в своем убежище. Даже портреты предков велел унести с глаз долой.
– Бывает же! – удивилась леди Абигейл и после едва заметной паузы с энтузиазмом развила мысль: – Ну, это хотя бы безопасное чудачество. А вот во времена моей юности одна особа… весьма высокого происхождения, поэтому назовем ее условно леди Алиса, услышала от одной джипси предсказание о том, что ее, Алису, поджидает на Востоке корона Царства Эзельского. Отец бедняжке во всем потакал, и она, не колеблясь, отправилась в путешествие на материк в компании таких же богатых бездельников. Готова поклясться, что им просто любопытно было, чем все это кончится!
– И чем же кончилось? – тут же спросила леди Стаффорн.
Абигейл пожала плечами.
– Известно чем. Девушка так и осталась на Востоке. В столице Эзели бедняжку приняли на ура, едва ли не цветами встречали – как же, сумасшедшая леди из Аксонии… А затем следы ее затерялись.
Леди Стаффорн поджала губы. Весь облик ее, от жесткого и старомодного траурного платья до тяжелой камеи на шее, светился недовольством.
– Увы, все призрачней становится граница между подобающей высокому положению некоторой эксцентричностью и глупостью человеческой. Вот мне в юности рассказывали такую историю. Некий лорд так любил собак, что во время обеда выставлял для них на стол миски с хорошей едой, с жарким или, скажем, заливным. А потом слуги вводили его псов, и у каждого животного была подвязана на шею накрахмаленная салфетка. Когда же лорду пеняли на его эксцентричный поступок, он возражал, что его собаки ведут себя воспитанней иных джентльменов… – с ностальгией закончила леди Стаффорн. – Видите, раньше даже в чудачествах была мораль, а теперь…
Все присутствующие, разумеется, тут же дружно вздохнули. Только у кого-то это был вздох сожаления о старых добрых временах, а у кого-то он означал: «Когда же эти скучные клуши наконец наговорятся!»
– А что же вы молчите, леди Виржиния? – громко обратилась ко мне Абигейл, оглаживая кольцо с крупным алым камнем. – Кажется, вам доводилось сталкиваться с настоящими безумцами. И каково же ваше мнение о них?
– Настоящее безумие уродливо, – ответила я, не колеблясь ни секунды. Отстраненно-спокойное, сосредоточенное лицо сумасшедшего парикмахера возникло передо мной как наяву, и по спине пробежали мурашки. – Безумцы производят впечатление тяжело больных людей. В их присутствии все ваше существо пробирает суеверный страх… Не удивляюсь тому, что прежде сумасшедших считали одержимыми злыми духами.
Над столом повисло тягостное молчание. Только Кристиан и Даниэль оживились – истории о мистических явлениях и существах всегда были им по нраву.
– Оставим эту мрачную тему, – произнесла решительно Абигейл. – Я прикажу подавать кофе. Он, конечно, не так хорош, как в «Старом гнезде», леди Виржиния, однако и не совсем плох тоже. К слову, – оживилась вдруг она; ее лицо озарилось предвкушением. – Может, вы подскажете, какой кофе следует заказать к празднику? Сорт, специи… Не поздно переменить еще детали праздничного меню.
– Разумеется, я укажу вам самые подобающие случаю сорта, – с готовностью откликнулась я, переходя на более безопасную тему. – К примеру, «винный» кофе – у него богатый вкус, а уж аромат…
Далее разговор свернул снова на грядущее торжество, затем – на моду и наряды… Круг завершился.
После завтрака леди Абигейл предложила мне прогулку по оранжерее, расположенной во внутреннем дворике замка, в дальнем углу сада. Там покойный лорд Дагворт собрал богатейшую коллекцию экзотических растений – куда там садам Романии! Конечно, рядом с экзотикой преспокойно сосуществовали и традиционные апельсины, и чуть менее известные ананасы, но большую часть цветов смог опознать бы разве что профессор из Истонского колледжа.
