На следующий день Дэлингридж потрясло чудовищное известие – герцогиня Дагвортская при смерти! Из Бромли срочно выехал ее поверенный в делах. Близнецы, бледные и хмурые, отменили все запланированные развлечения. Некоторые гости покинули замок, другие предпочитали оставаться в своих комнатах. Доминик Синглтон пока не оправился от приступа и отлеживался пока в спальне. Фаулер ни на шаг не отходил от Даниэля, но с советами не лез и вообще был крайне молчалив – казалось, баронета гнетут какие-то тяжелые мысли. Кристиан же взял на себя хозяйственные вопросы по управлению замком и практически не показывался на людях. Так что к завтраку спустились немногие. Среди них, разумеется, были леди Вайтберри, леди Клэймор с мужем, виконтесса Стаффорн с сыном, которого она от юбки не отпускала, барон Оуксбург – сегодня непривычно молчаливый, виконт Эймстер с супругой и дочерью и еще несколько человек из тех, что проживали в Дэлингридже постоянно. Против ожиданий, за столом не царила мертвая тишина – нет, мы оживленно переговаривались, и порой беседа перерастала в горячие споры.
А все потому, что одновременно со слухами о скорой кончине герцогини по замку распространились и новости о том, что в спальне Абигейл, ныне закрытой на ключ, на стене появилось некое послание от покойной Рут Вивиан Дагворт.
– Говорят, что это касается семейной тайны, – взволнованно шептала мне леди Вайтберри перед завтраком. – Что-то о чистоте крови…
– В надписи говорится о некой «великой лжи», – звенящим от нервного возбуждения голосом говорила леди Клэймор, постукивая по столу ручкой старомодного лорнета. – Ложь, ложь…
– Все эти проходимцы, медиумы, – раздраженно отзывался барон Оуксбург, и лицо его было красно от злости. – Развели истерику, слушать тошно…
– Надпись…
– Загадочная надпись…
– Послание самой Рут Дагворт, да, да, той самой…
– Говорят, герцогиня слегла именно из-за нее…
– Глупости говорят! – не выдержал Чарльз Стаффорн, сегодня даже более бледный, чем в последние дни. – Что за надпись? Что за призраки? Не бывает такого! Просто не может быть!
– Да, но служанка леди Абигейл говорила…
Я охала вместе с остальными и прятала довольную улыбку. Все шло по плану.
После обеда мы с Эвани закрылись в комнате и начали готовить «призрак Рут». Роль покойной графини Дагвортской должна была сыграть именно мисс Тайлер – после случая с купанием Фаулера она проявила неожиданное участие к делу и с удовольствием согласилась мне помочь. И теперь Магда вместе с Эвани из моей ночной сорочки и двух присланных герцогиней простыней шили платье для призрака. Белила и соответствующий наряд – и вот вполне земная девушка превращается в Рут Дагворт, потустороннюю гостью из загробного мира. Пока белая материя превращалась в маскарадный наряд, в голове у меня, словно наяву, звучали слова Эллиса:
«А еще лучше – попробуйте изобразить привидение этой самой графини, – предлагал он насмешливо, покачивая в пальцах травинку. – Что там говорилось в записках на старинных карточках? „Ты лжешь?“ Вот пусть и „призрак“ обвинит в том же самом человека, рискнувшего взглянуть на загадочную надпись. Если это будет просто любопытный, он ничего не поймет и тайна ваша будет сохранена. А преступник от испуга и сознаться может. Мой дядюшка Ротгер, будучи констеблем в Управлении, не раз говорил мне – „Страх – лучшая приправа к допросу“. Вот так-то, Виржиния!»
Страх и неожиданность. Да, это могло сработать.
Чем ближе был вечер, тем больше возрастало напряжение. Скорее всего, днем бы настоящий преступник к старой спальне Абигейл не сунулся – сегодня около заветных дверей постоянно прохаживался кто-то из любопытствующих гостей. Попробуй взломай замок, когда в любую минуту может появиться посторонний!
Другое дело – ночью.
Сама Абигейл перебралась в покои этажом ниже. Обычно они стояли наглухо запертые – якобы потому, что там жила раньше покойная матушка Стефана Дагворта. На самом же деле из старой герцогской спальни вел тайный ход наверх, в нынешнюю. На том же этаже располагалась библиотека. Сесть недалеко от дверей с томом легковесного романа Дианы Мейерс и выждать момент, когда в коридоре не останется наблюдателей, а затем проскользнуть в комнату к Абигейл – ничего сложного. Потом пробраться по тайному ходу в «спальню с посланием» и спрятаться там за ширмой – тоже. Доктор Хиггс и детектив Питман, посвященные в тайну, ждали на том же этаже, готовые при любом подозрительном шуме ворваться и задержать злоумышленника.
Но все пошло не так.
Когда наряд для призрака был почти закончен, Эвани отправилась немного полежать – «Передохнуть, ведь ночь будет долгая, леди Виржиния». Мы с Магдой, разумеется, только поддержали это решение. Но когда около десяти я стала будить ее, чтобы отужинать и затем уже перебираться в библиотеку, то обнаружила, что…
– Эвани, да у вас жар! – я коснулась ее лба, и он показался мне пылающим.
– О, нет, я в порядке, леди. – Эвани попыталась подняться. Щеки ее горели румянцем, а глаза блестели слишком сильно для здорового человека. –
