Память услужливо раскинула передо мной колоду разрозненных воспоминаний, как гадалка-джипси. Воспитанник Эллиса, зеленоглазый, смышленый, бедный…
«
Лайзо. Младший сын джипси и аксонца. Бывший вор, бывший воспитанник Эллиса – и чрезвычайно талантливый авантюрист и мошенник.
– Значит, Лайзо Маноле? – Я еще размышляла, но с губ сами собой слетали слова, а голос заледенел. – Нет, благодарю покорно, такого водителя мне не нужно. Я, кажется, упоминала хорошие рекомендации, Эллис. Мне нужен надежный человек. А этого… «смышленого юношу» вам следует увести. Впрочем, не торопитесь. Кофе я вас угощу, как и обещала.
– Ну-ну, Виржиния, не стоит рубить сплеча, – подкупающе улыбнулся Эллис, подаваясь вперед. – Неужели вам мало моего слова? Неужели даже теперь, когда нас с вами связывает столько секретов, вы все еще считаете, что мне нельзя доверять? Когда мы с вами столько пережили вместе!
Лайзо слушал внимательно – пожалуй, даже слишком. Мне стало не по себе. Сам Эллис называл его мошенником высшего класса… Не выйдет ли мне боком потом глупая манера детектива иронизировать по любому поводу и обращаться несколько фамильярно? Мы ведь не зря договаривались, что при посторонних – никаких «Виржиний». Мало ли что, мало ли кто…
– Прошу вас выражаться яснее, мистер Норманн, – холодно ответила я. – Я бесконечно благодарна вам за спасение моей жизни и жизни моей подруги, однако это не дает вам права переходить определенные границы.
Глаза у Эллиса неуловимо потемнели – словно небо затянулось облаками.
– Хорошо. Для вас я буду говорить исключительно простыми и ясными словами. Так что насчет доверия,
– Вы очень помогли мне – таким образом, вам выдан некий кредит доверия, мистер Норманн. Но где и когда вы слышали о пожизненных кредитах?
– Ах, так? Интересно… – протянул он и сощурился. Я почувствовала себя неуютно. Но сейчас пойти на попятный означало бы показать, что Эллис имеет надо мной определенную власть, причем не только этому Лайзо… но и самому Эллису. – И когда же истек срок моего, гм, займа?
– Он пока не истек, раз уж вы здесь, мистер Норманн, но авансы вашим друзьям я раздавать не намерена, – мягко, но непреклонно ответила я. – Доверие – слишком ценная валюта.
– А я и не прошу выдавать Лайзо аванс, леди Виржиния. Выдайте ему кредит под залог моего доброго слова.
Эллис уже не просто просил – он давил на меня. Взглядом, тоном, даже угрожающей позой – локти широко расставлены, корпус наклонен вперед.
– Вот как? Значит, скорее, вашему протеже необходима должность, а не мне – водитель? А как же вся эта прочувствованная речь о том, как нужен мне такой человек, как ваш бывший воспитанник? Неужели ложь?
– Сколько яда! Вы – не женщина, вы – шимарская древесная змея! Между прочим, я бросил все дела, когда кинулся на помощь вашей драгоценной подруге. А теперь выясняется, что на вас нельзя рассчитывать даже в такой маленькой просьбе.
– Девятое апреля – два хайрейна и черный женский платок.
– О, только не начинайте считаться, – страдальчески закатил глаза он. – Это нужно было для расследования.
– Четырнадцатое апреля – шесть хайрейнов и восемьдесят рейнов, а также билет в Королевский театр. Даже мне с моим положением нелегко было достать его за два часа до представления.
– Между прочим, это спасло жизнь семье из пятерых человек, включая троих детей!
– …и еще три займа на общую сумму в одиннадцать хайрейнов в мае; рекомендации от меня для вашей якобы сестры Сесиль, которая хотела устроиться горничной в приличный дом; семьдесят пять рейнов в начале июня; «срочно необходимое для расследования» платье Мадлен – вы его, кстати, так и не вернули…
– Какая мелочность! – Эллис вскочил со стула, красный, как застигнутый за подглядыванием в купальне мальчишка. – Вот уж не ожидал, что вы всему ведете счет, Виржиния! А платье, чтоб вы знали, я могу вернуть вам хоть завтра. Да только оно все в крови и на спине распорото. Медик из Управления меня заштопал, а вот платье, к сожалению, нет. Но если оно так дорого вашей Мадлен, то я…
– При чем тут ваша спина и это платье? Вы же не… – Я осеклась и почувствовала, что теперь уже сама заливаюсь румянцем. Эллис и платье, платье и Эллис… Нет, не хочу знать, что было за расследование такое. И думать об этом тоже не хочу. – Впрочем, оставим эту тему. Садитесь обратно, Эллис. Прошу прощения, я высказалась, пожалуй, слишком резко. Но вы должны понимать, что я не только леди, но и делец – мне свойственно вести счет, даже если я не собираюсь потом взыскивать по нему долги. Повторюсь, я благодарна вам и рада оказывать помощь… в разумных пределах. Поэтому давайте попробуем начать разговор заново, без взаимных упреков и давления. Не стоит больше эпатировать вашего протеже.
– Меня сложно эпатировать чем-то, – внезапно поднял голову Лайзо. Пока мы с Эллисом пикировались, он сидел, чинно сложив руки на столе, и молчал. – А еще я умею не слушать, молчать и забывать. Прошу прощения за свой неподобающий вид. – В голосе у него появились чарующе мягкие интонации; взгляд, темный и внимательный, завораживал. Невольно вспомнила я последнюю статью Луи ла Рона, в которой он раскрывал некоторые секреты гипнотизеров, и приняла вид небрежный и равнодушный, стала смотреть не в глаза Лайзо, а в сторону кухни, словно ожидая, когда Мэдди принесет
