– Что ж, не буду больше отнимать у вас время. – Эллис поднялся и хлопнул своего бывшего воспитанника по плечу. – Идем, Лайзо.
Тот беспрекословно подчинился, но бросил на меня такой жгучий взгляд, что по спине пробежали мурашки. Я невольно сжала в кулак левую руку – ту, к которой прикасались пальцы Лайзо, горячие, как уголья из печи.
– До встречи, леди Виржиния, – улыбнулся он уголками губ.
– Не думаю, что мы еще встретимся, – ответила я ровно.
– Как знать.
– Лайзо, не неси чушь, – возмутился Эллис и обернулся ко мне, хмурясь. – Всего доброго.
Когда глухо стукнула щеколда на двери черного хода, я наконец позволила себе расслабиться и слегка распустить ворот платья. Воздуха отчаянно не хватало.
– Мэдди, будь умницей, принеси мне холодной воды. Нет, постой. Пусть Георг выдавит в воду лимонного сока.
Мадлен птичкой упорхнула на кухню. Я откинулась на спинку стула, рассеянно обмахиваясь салфеткой. Почему-то этот Лайзо Маноле не выходил у меня из головы. Сейчас, обдумывая его поведение, я поняла, что местом водителя он заинтересовался не сразу. Скорее всего, в «Старое гнездо» Лайзо пришел, делая Эллису одолжение, и поэтому нарядился так, чтобы мне и в голову не пришло взять на работу «оборванца-джипси». Но потом что-то заставило его передумать. Святые небеса,
Сплетни тоже всего лишь отговорка. О визитах Эллиса в «Старое гнездо» говорили месяц или около того, а потом тема эта наскучила высшему свету.
Нет уж. Надо признаться хотя бы себе: я так резко говорила с Эллисом и отказалась брать Лайзо потому, что понимала – этот восхитительный мошенник имеет все шансы вертеть мною, как ему заблагорассудится.
Мэдди неуверенно положила мне руку на плечо.
– Что? – очнулась я от размышлений. Глаза у Мадлен были встревоженные. – Не беспокойся. Все в порядке. Эллис привел странного человека, но разве это впервые случается? А я… наверное, время просто уже позднее, вот мысли и путаются.
Я пригубила воды. Освежающая кислинка лимона смыла ощущение духоты, но тревога осталась. Мадлен растерянно смотрела то на меня, то на пустые чашки на столе. За окном было совершенно темно.
И впрямь слишком поздно, чтобы мыслить разумно.
Против ожиданий, проснулась я рано, еще восьми не было – и вполне выспалась к этому времени. Видимо, сказалось то, что накануне днем я вдоволь подремала. Утро прошло в рутинных заботах – деловые письма, финансовые документы, присланные управляющим на проверку, несколько приглашений на званые ужины – на некоторые из них следовало ответить отказом, на другие – согласиться… Когда я уже готовилась к выходу, а Эвани делала мне прическу, вдруг вошла Магда, взволнованная и бледная:
– Леди Виржиния, там такое странное творится, ну, в «Старом гнезде». – Она неловко переступила с ноги на ногу. – По телефонному аппарату, э-э-э, звонили. Мистер Белкрафт, самолично. Говорит, срочно приезжайте – вроде как у дверей утром нашли кого-то, из постоянных. То ли пьяного вусмерть, то ли больного… Ну, дальше я не поняла ничегошеньки. Там тренькнуло что-то – и тишина.
«Неужто Лайзо вернулся?» – пронеслась у меня дикая, невозможная мысль, но я сразу ее отбросила. Вчера вечером я дала четкое указание – больше не пускать воспитанника Эллиса с черного хода. Магда сказала – «кто-то из постоянных». Наверное, имелось в виду «из постоянных посетителей кофейни». Но почему Георг решил не вызвать врача, а сделать звонок мне?
Ох, не приеду – не узнаю.
– Магда, кэб уже ждет? Нет? Скверно… – Прав, прав был Эллис – мне действительно нужен личный автомобиль с водителем. И чем скорее, тем лучше. Надо заняться поисками всерьез. – Эвани, вы тоже готовьтесь к выходу. Будете меня сопровождать.
Как я ни спешила, но в «Старом гнезде» оказалась только через полчаса. Выяснить какие-либо подробности о происшествии тоже не удалось. Я попыталась сделать звонок Георгу, но телефонистка никак не могла соединить с нужным номером. А потом уже подъехал кэб, и я не стала терять время на бесплодные попытки установить связь.
Георг встретил меня на заднем крыльце.
– Доброе утро, леди Виржиния. Боюсь, день сегодня получится такой же хлопотный, как и вчера… В зале сидит мистер Калле. Он был не совсем трезв, я привел его в чувство как мог. Однако он по-прежнему настаивает на разговоре с вами, уверяет, что это очень важно… Я не стал пока звать констеблей.
