— Ты действительно не хочешь выходить замуж? — спросил он.
— Я не знаю, — покачала головой княжна. — Иногда — да. Я мечтала встретить человека, которого полюблю и который полюбит меня. Но я не знала…
— Кто будет этим человеком?
Она кивнула. Сообразив, что настал решительный момент, Лясота придвинулся поближе.
— Этим человеком могу быть я.
— Кем-кем? — Она удивленно захлопала глазами.
— Ну, — он опустил глаза, понимая, что навязывается, — твоим мужем. Ты единственная носительница имени древнего рода. Значит, я, если стану твоим супругом, приму твое имя и буду считаться… ну… новым князем Загорским. Если ты согласишься.
— Ты, — девушка выпрямилась, — хочешь стать князем?
— Ну да. Понимаешь, ты и я…
— Понимаю. — Она отвернулась. — Я все понимаю. Я так надеялась, так ждала, что ты придешь. Я верила тебе, а ты…
Владислава обхватила себя руками за плечи. Ее била дрожь. Хотелось плакать от усталости, слабости и жалости к себе. Но слез не было. Была глухая тоска и боль.
— Княжна…
— Пойдите вон, — пробормотала она. — Вы такой же, как и он. Вам нужно только мое имя! Лясота… как вас там…
— Лясота. То есть Александр Травникович. Я был осужден. По приговору суда государственный преступник не может носить родовое имя — и так я стал Лясотой Травником. — Он так и стоял подле расстеленного одеяла на коленях. — Да, я из ляшской шляхты. Мои предки ходили в крестовые походы на Ближний Восток. У меня все это отобрали, но обещали вернуть родовое имя, честь, дворянское звание, если я… Если я спасу тебя и помогу закрыть врата.
— Вы меня спасли, — кивнула девушка. Она все еще дрожала. — Теперь вы получите то, что вам обещали?
— Получу. Но мне это не так уж и важно.
— Вот как? — Она по-прежнему смотрела в сторону ручья. — А что же тогда важно?
— Ты.
Княжна перестала дрожать.
— Я?
— Ты. Спасение мира — дело, если честно, меня не особо касающееся. Я только ведьмак. Причем даже не самый сильный и лучший. Куда мне было до Теодора… Но у меня была ты. Я к тебе шел. Да, меня пытались заставить. Да, мне приказали. Да, меня предупредили, что, если я не смогу этого сделать, лучше сразу покончить с собой, иначе Третье отделение достанет меня из-под земли и отыграется сполна. Но, если бы у меня ничего не получилось, я бы сам в любом случае полез в петлю, потому что не смог бы без тебя жить.
— Это правда? — Девушка выпрямилась, бросила косой взгляд через плечо.
— Истинная. Знаешь, у меня тут кое-что для тебя есть.
Заветный кошель он прятал за пазухой, вытряхнул на ладонь пополам с забившейся туда землей, осторожно развязал тесемки.
— Вот.
— Что там? — Владислава повернулась.
— Это тебе. — Он взял ее ладонь. — Если ты согласна.
— А как же твоя невеста?
Он усмехнулся — надо же, вспомнила!
— Моя невеста — ты. — Лясота примерился и надел кольцо на средний палец. — Ты, будешь моей женой?
Она ничего не ответила, только еле слышно вздохнула, но Лясота угадал ее ответ в этом вздохе и притянул девушку к себе, с трудом сдерживаясь, чтобы ограничиться только поцелуем, чтобы не спешить. А куда? Теперь у них все впереди.
Он все еще спал, положив голову на плечо княжны, когда несколько часов спустя на лугу показались два всадника. Заметив издалека остатки погасшего костра и двух спящих людей, они подъехали, спешились. Фельдъегери устали, проведя столько времени в седлах, были раздражены и мечтали сорвать на ком-нибудь злость. Их пыл слегка остыл только при виде девушки. Во всей этой истории фигурировала только одна женщина, княжна Владислава Загорская. И если это — она, цела и невредима, стало быть, их сбежавший подопечный выполнил свою миссию.
Владиславу разбудил топот копыт. Она встрепенулась, приподнимая голову и с тревогой глядя на приближающихся всадников. Их военная форма несколько успокоила девушку — грабители вряд ли станут даже в такой глуши открыто разъезжать в военных мундирах.
Оставив лошадей поодаль, они приблизились. Тот, кто постарше, предупредительно кашлянул, козырнул.
— Сударыня? Ее сиятельство Владислава Загорская?
