как стучат ваши зубы. Вам холодно?
— Н-нет, — запнулась девушка. — Ст-трашно…
— Не думайте об этом. Лучше смотрите вперед. Как увидите на воде вот такие буйки, — он показал на поплавок от сети, оставленный на всякий случай, — дайте знать.
Это было ответственное поручение, и Владислава поудобнее устроилась на носу. Наблюдения за рекой помогали отвлечься от воспоминаний о жутком зрелище.
Несколько минут спустя она заметила невдалеке что-то похожее на цепочку пробок. Это действительно оказались поплавки, отмечавшие расставленные какими-то другими рыбаками сети. Не тратя времени, Лясота споро стал выбирать сети. Рыбы было мало, но ему удалось вытащить и бросить в корзину несколько плотвичек, голавля и леща. После чего он вернул сеть в реку.
Владислава смотрела на его действия круглыми глазами.
— Вы что делаете?
— А что, по-вашему?
— Вы воруете! Берете без спроса чужую рыбу! Это нечестно!
— Барышня, а вы совершили побег от матери и отчима, — парировал он. — Это тоже нечестно. И меня могут обвинить в похищении человека — вас, между прочим! — и в случае поимки отправить на каторгу. Это тоже нечестно. По сравнению с этим кража нескольких рыбешек ничего не стоит. Вы же хотите есть? И я, жестокий и коварный похититель невинных девушек, забочусь о своей несчастной жертве вместо того, чтобы лишать ее воды и пищи.
Он сказал это таким тоном, что Владислава долго не решалась улыбнуться — даже когда до нее дошел смысл неуклюжей шутки.
Покончив с сетью, Лясота налег на весла и греб вдоль берега, время от времени оборачиваясь и выравнивая курс, до тех пор, пока вокруг не сгустилась такая тьма, что вода и небо слились в одно. Только после этого, ориентируясь по редкому слабому свету звезд и собственной интуиции, он нашел удобное место для стоянки. То ли от волнения, то ли почему еще, но его ночное зрение обострилось настолько, что ему без труда удалось найти за деревьями местечко, где не будет виден крошечный костерок. Там они сварили уху, быстро съели ее одной ложкой на двоих и позволили себе немного отдохнуть, пережидая самую темную пору ночи.
Костерок действительно не был виден с воды, да и на берегу в это время никого не было, но существо — волховец — не нуждалось в зрении. Расправившись со вторым рыбаком, он почувствовал себя настолько сильным, что поплыл вперед без остановки.
Запах мертвого тела и крови он учуял издалека, хотя плыл с верховьев, а вода должна была относить запахи вниз по течению. Подплыв ближе, волховец убедился, что это его недавняя жертва. Значит, и тот, кто ее захоронил, тоже поблизости. Ободренный этой мыслью, он поплыл дальше.
11
Река лениво несла свои воды. Налегавший на весла Лясота устал, то и дело выворачивая шею и глядя вперед. Сейчас он практически благословлял проведенные на каторге годы, — руки и плечи лишь чуть-чуть ныли, но не болели. Он легко приноровился грести, войдя в ритм, и был готов работать до седьмого пота.
Владислава опять сидела на корме — специально, чтобы не закрывать обзора. Она зябко куталась в одеяло, внимательно озираясь по сторонам. Рассвет на реке ее очаровал. Девушка во все глаза смотрела, как постепенно проступают из мрака очертания берегов, как четче становятся линии, ярче краски, громче звуки птичьих голосов. Даже запах сырости изменился; теперь в нем был едва уловимый терпкий и острый аромат свежести, как у новеньких простыней, которые только-только раскинула на постели горничная.
— Как хорошо! — не выдержала она.
— Чего хорошего? — помолчав, отозвался Лясота, в очередной раз бросив взгляд через плечо.
— Чего хорошего? — переспросила девушка и даже всплеснула руками. — Да вы посмотрите вокруг! Какая красота! Это небо! Эта река! Эти деревья… А птицы? Вы слышите, как они поют?
— Угу, — кивнул Лясота, продолжая грести. Некоторое время назад они прошли поворот, и теперь он поминутно ждал, что оттуда может показаться очередной пароход.
— Вам не интересно? — хлопнула глазами Владислава.
— Нет, — отрезал он. — Это вам, женщинам, позволительно думать о птицах и цветах. А нам, мужчинам, приходится бороться.
— Извините. — Девушка отвернулась, зябко поддернула край одеяла к самому горлу. — Я не хотела вас обидеть.
Голос ее дрогнул, и Лясота испугался, что она сейчас заплачет. Женские слезы всегда делали его беспомощным, еще с детства, когда он видел, как
