монстр фатален для попаданца из реала. Причем не важно, с пулеметом тот появился или без.
По мелкой зыби цвета мыльных пузырей, таскало разнообразный техногенный мусор. От обрывков сетей до детских пластиковых горок. В бурном водовороте неизвестной природы кружило букинистический киоск.
Душа книголюба ахнула, хомяк жадно засучил лапками — сотни бесхозных томов, тысячи наименований глянца, бесценная сувенирная мелочевка. В отрыве от Земли любая фитюлька из реала становилась уникальной.
В хищную пену водоворота мишка не полез. Потоптался на месте, возмущенно-простуженно чихнул и дал задний ход.
Я разочарованно вздохнул и сделал скриншот. Убедился, что в цифровой подписи снимка присутствуют локальные координаты, и мстительно отправил его своим хозяйственникам. Пусть думают, расчесывают до крови затылки и печально сосут лапу — не одному же мне зарабатывать злую язву желудка?
Свежая порция беспорядочной стрельбы намекнула, что пистолет сменил хозяина, а мне явно следует поторопиться.
Мишка почувствовал мое настроение и рванулся вперед, ловко обходя подводные ямы и распугивая местное зверье. Один из плюсов моего запредельного уровня — резкое снижение аппетита и агрорадиуса у большинства тварей Друмира. Наскакивать на фиолетового чужака желающих немного. Косили недобрым взглядом из щелей и укрытий, копили злость, но нападать не решались.
Словно заядлый кавалерист, я на ходу свешивался с седла, выхватывая из воды наиболее интересный мусор.
Свежая газета из короткоживущего пластика — недешёвое удовольствие для любителей пошелестеть пожелтевшими страницами. Неужели сегодняшняя?! Новости из реала бесценны!
Пяток сохранивших плавучесть чемоданов, намекавших на грустную участь выработавшего топливо «Боинга».
М-да, тут в одно лицо делать нечего. Нужно выстраиваться цепью, от горизонта и до горизонта, а затем педантично просеивать зону катаклизма. Капля за каплей, песчинка за песчинкой.
Пустые замки подождут, а вот бесхозное добро из реала физика Друмира быстро помножит на ноль.
Мелочевка исчезнет за минуты.
Вон тот севший на мель мусорный контейнер — за часы.
А покореженный и притопленный микроавтобус — продержится еще сутки.
Кто сейчас не подсуетится — все последующие годы будет кусать локти. В этот супермаркет под открытым небом второго завоза, скорей всего, не будет.
Гумунгус вдруг остановился, повел носом и взял резко вправо. Попытавшись вернуть его на путь истинный, я нарвался на предупредительное рычание. Обалдеть, маунты совсем обнаглели, эдак скоро мне самому его возить придётся!
Пока я размышлял над преступлением и наказанием, мишка с блаженным урчаньем вклинился во встречное течение нежно-бирюзового цвета. Ширина протоки: от меня и до низких облаков, водичка приятно греет ноги, вокруг, кверху пузом, плавают цветастые тропические рыбки. Красиво…
Гумунгус вновь сменил курс и теперь словно плавающий танк стремительно рвался к цели. Оранжевая точка впереди заставила накинуть на разум вуаль «Орлиного Зрения». Десятикратный зум резко сузил сектор обзора, но помог победить расстояние.
На водной глади покачивался небольшой спасательный плотик для маломерного флота. На штанге мигал красный маячок. Предполагаю, что и на всех аварийных частотах пищало хилое «SOS!».
Три минуты хода плюс удачно подвернувшаяся полоса бархана, превратившаяся нынче в песчаную косу и избавившая нас от сомнительного заплыва. Радостно размахивающих руками спасаемых не наблюдалось.
Мишка взревел наподобие крейсерского ревуна, привлекая внимание разумных и разгоняя притворяющихся крокодилами варанов. Здоровенные твари… Неужто успели отожраться на халявном мясе?
Вот уже видны выведенные белой краской имя и порт приписки судна: «Хатиква, Эйлат».
Обалдеть, этих-то как сюда занесло? У них же есть свой маленький, но очень своеобразный кластер. В голой пустыне и абсолютно без воды. Такой вот подарок евреям от бывших союзников. Стройте акведуки, возите караванами и порталами. До ближайшего источника всего семьсот верст.
Вблизи надувное средство спасения выглядело откровенно хреново. Пропоротые и обвисшие секции, горсть еще горячих гильз, щедро залитых ярко-алой артериальной кровью. Ну и главное: на скрипящем от натуги резиновом дне плотика возвышался обелиск небесно-голубого цвета и непривычных для Друмира очертаний.
Вот я и обнаружил один из тех безымянных памятников, о которых рассказывал Стас.
Кем же ты был, неизвестный попаданец из реала?
Я провел кончиками пальцев по благородному камню. Хомяк услужливо зашептал на ухо: «Голубой мрамор, две штуки евро за квадрат! Прячь в сумку до лучших времен, ты сможешь! Я верю в тебя, старший брат!»
— Ай! — мелькнувшая когтистая лапка полоснула меня по ладони с предсказуемым нулевым уроном.
Я и ойкнул-то скорее от неожиданности и стыда, словно пойманный на срамных мыслях.
