страшно. Красная планета преображалась в зеленую. Готовилась к встрече с человеком. Разве так не должно было быть?
Она оторвалась от окуляров, положила руку на щеку Анатолия, притянула его к себе и поцеловала.
– Это удивительно, – сказала она.
Горелов улыбнулся и прижался лбом к освободившимся окулярам.
– Знаешь, на что это похоже?
– На жизнь?
– На машины Неймана. Самовоспроизводящиеся автоматы, понимаешь? Каждая такая машина помимо основной функции может воспроизводить свою точную копию. Сначала она одна, потом две, четыре и так далее в прогрессии. По расчетам примерно сходится, хотя насчет их физических размеров я не уверен. Они похожи на червей. Огромных, полупрозрачных червей. Или трубы. Будто кто-то прокладывает по поверхности миллионы и миллионы трубопроводов…
Анатолий продолжал говорить, а Таня прижалась к его плечу, вспомнив, как в первый раз увидела этого бравого летчика, который снисходительно смотрел на девчонку за штурвалом тренировочного самолета.
Что бы там не происходило на Марсе, она знала точно – их ждет долгая счастливая жизнь.
Алексею Архиповичу снился сон.
Удивительно яркий и реальный, что разительно отличало сны, которые видишь в космосе. Результат сенсорного голодания, как говорят психологи. А он даже во сне помнил, что находится внутри огромного космического корабля на орбите Марса. Помнил потому, что сон происходил на «Заре».
Он плыл к пульту управления, привычно отталкиваясь от выступов, совершая маневр, который силой инерции должен точнехонько усадить его в кресло, но в самое последнее мгновение он вдруг увидел, что оба сиденья заняты.
Две девчонки.
Самые обычные девчонки-школьницы сидели перед пультом, хихикали и толкали друг друга локтями. Одеты они были в обычную форму «Зари», волосы забраны в косички – у полненькой русачки в две тощие, а у казашки или даже японки – в одну толстую, длинную, так что в невесомости она плыла и извивалась, похожая на черную блестящую змею. Кроме школьного возраста от экипажа их еще отличали пионерские галстуки.
Девчонки не обращали на Алексея Архиповича никакого внимания, продолжая шептаться, хихикать и щипать друг друга.
– Привет, – сказал он, и пара голубых и пара карих глаз уставились на него.
– Здрасьте, – сказала полненькая белянка. Черненькая кивнула.
– Как проходит вахта? – Алексей Архипович даже во сне придерживался того мнения, что с детьми не следует сюсюкаться, с ними надо разговаривать как со взрослыми. – Нет ли угрозы метеорной атаки?
Девчонки захихикали, пошептались, и белянка отрапортовала:
– Вахта проходит штатно, товарищ командир. Угрозы метеорной атаки нет. Солнечная корона в спокойствии.
– Отлично, – кивнул Алексей Архипович. – А что вы тут вообще делаете?
Хотя это и сон, но даже во сне он удивлялся присутствию на корабле двух детей. Будь это кино или даже научно-фантастическая книга, две девчонки в сюжете могли бы наличествовать на радость детской аудитории (Алексей Архипович помнил, с каким восторгом смотрел фильм «Полет на Луну», где на корабль пробрался простой советский пионер), но здесь, на «Заре»!
– Несем вахту, товарищ командир! – отрапортовала белянка и отдала пионерский салют. Она была побойчее своей подруги, которая смущенно улыбнулась.
Алексей Архипович перевернулся, и теперь казалось, что девочки сидят под потолком, но именно так он мог их лучше рассмотреть среди тесноты выступающих приборов. Только теперь он заметил, что на ногах у них теплые белые носки, а не мягкие тапочки, а на шевронах вытканы имена – у белянки «Вера», у молчаливой – «Надежда». Фамилии отсутствовали.
Та, что была Надеждой, прижала в очередной раз косу к груди и наклонилась к Вере, неслышно заговорив на ухо.
– У нас вам послание, товарищ командир, – сказала Вера. – Очень важное.
– Можно называть меня Алексей Архипович, – сказал он. – Мы же в одной команде, так?
– Так точно, товарищ… Алексей Архипович, – сказала Вера. – Только мы пока не в одной команде, мы вам снимся.
– Первый раз вижу сон, в котором мне говорят, что это сон, – признался Алексей Архипович. – А послание важное?
– Очень, – сказала Вера и толкнула Надежду в бок. Та закивала в подтверждение. – Важнее не бывает.
– Так дело не пойдет, товарищи курсанты, – сказал Алексей Архипович. – Если сообщение важное, и даже очень, то его надо не во сне сообщать, а наяву. Иначе я его забуду или не придам значения. Мало ли что во сне приснится!
Девочка задумалась, посмотрела на подружку.
– А ведь он прав, мы как-то об этом и не подумали, – наконец сказала Вера. – Я тебе говорила…
