— А не желает пан попробовать моего маслица, с удовольствием пана угощу. — Улыбаясь, Данил вытащил из внутреннего кармана сюртука металлическую фляжку. — Минеральное масло с химико-технического предприятия братьев Шпессов. Самое то для тонких и чувствительных механизмов.
— О, с вашего разрешения… — багровый свет в глазах автомата вдруг сделался дружеским и теплым, давая понять, что чиновник улыбается.
Но подарок он принял лишь после того, как тщательно огляделся по сторонам. Правда, сейчас за ними наблюдал только магнитный бесенок, крутящий вентилятор, то есть, тип с ничтожно малой интеллигентностью. Кассовый автомат тут же капнул немного масла на скрежещущие и дребезжащие суставы и небывало искусным движением спрятал масленку в ящик стола. На груди машины Данил заметил небольшой щиток. Рисунок на нем изображал человека, распятого на шестерне. Мехаборгическая версия Христа символизировала о принадлежности к Железной Церкви. Новая религия находила все больше приверженцев среди автоматов, так что инженер и не проявил удивления. Зато его заинтересовал странный знак, выгравированный над религиозным значком. Бесформенный пятиугольник — что он мог означать или символизировать?
— Чиновник под номером семнадцать, — представился автомат. — Чем могу быть полезен, дорогой пан инженер?
— Мне нужны кое-какие сведения по делу убийства австрийского посла, — прямо заявил Данил и сделал на груди знак шестеренки.
Автомат повторил этот жест, глаза разгорелись религиозным пылом. Больше вопросов можно было и не задавать; он предположил, что Данил его брат по железной вере.
— Паршивое дело, — заговорщическим шепотом прокомментировал он убийство. — Готовится международный скандал. Петербург гудит, словно улей; у царя, вроде бы, от злости приступ икоты случился. Все ожидают дипломатическую ноту от Франца-Иосифа и того, что из нее будет следовать. С самого утра телеграф просто жужжит. Наместник Берг[14] приказал поставить в состояние боевой готовности все размещенные в Варшаве соединения; казаки скачут по городу ну совершенно как во времена восстания восемь лет назад. Знакомый автомат из Цитадели[15], чиновник под номером Двадцать три, сообщает, что гарнизон крепости усилен, пушки нацелены на город. Жандармерия заблокировала выезды из города и вокзалы и задерживает всякого, кто пытается выехать. Оберполицмейстер взбешен словно тысяча чертей; наверняка покатятся головы, если виновные не будут незамедлительно найдены. Все постовые и городовые вызваны на службу, продолжаются аресты и обыски.
— Холера! — буркнул про себя Довнар. Только сейчас до него дошло, в каком сложном положении оказалась Генриетта, лично замешанная в убийство. Помочь ей будет ой как нелегко. — Хмм. Выходит, дело намного более политическое, чем я думал.
— О да, брат в железе, — оживился автомат. — Погиб высокопоставленный автомат соседней империи, последствия крайне сложно предвидеть. Россия уже несколько лет конфликтует с Австрией, и в последнее время проводятся попытки, чтобы взаимные отношения хоть как-то сделать потеплее. Опять же, Россия выступает в качестве посредника в прусско-австрийских отношениях и, что может казаться парадоксальным, пытается примирить две враждующие немецкие нации. Конечно, сама она при этом может выиграть многое, получить двух могущественных союзников и окончательно исключить влияния Франции с Англией, последствием чего станет гарантия стабильности политической ситуации в Европе, ну а Россия после того может сконцентрироваться на Балканах…
— Все это несколько сложновато. А какое отношение ко всему этому имеют Балканы?
— Да это же чирей на российской заднице. Уф, прошу прощения за выражение. — Семнадцатый внимательно огляделся, после чего, чтобы отвлечь внимание возможных подслушивающих, начал энергично стучать по клавишам своей кассы. Та со звоном открылась.
— Мне казалось, будто бы по большей части Балканы принадлежат Османской империи, — Данил почесал шрам на лбу.
— Правильно. Турки мучают братьев славян на Балканах, а Россия называет себя проводником, отцом и опекуном всех славянских народов.
— Панславизм! — Довнар вспомнил все более популярную идею объединения славянской Европы под царским стягом.
— Именно. Кроме того, русские до сих пор не забыли, какую трепку получили они от турок, англичанишек и жабоедов в ходе крымской войны. Теперь они отомстят, они на том пути, чтобы смести врагов и доминировать в Европе многие столетия. Но для этого им нужна поддержка двух германских империй: Австрии и недавно образовавшегося Германского Рейха, — с железной последовательностью разъяснял Семнадцатый. — Давно уже тайной полишинеля является то, что уже с пару лет проводятся дипломатические мероприятия по организации встречи трех императоров: Александра Второго, Франца Иосифа и Вильгельма Первого. Три самодержца должны учредить объединение, напоминающий Священный Союз[16], а если таковое удастся организовать, тогда с Турцией, Англией и Францией может будет и не считаться.
Данил покачал головой. Сложная политическая головоломка начинала становиться для него более понятной.
— Смерть австрийского барона, к тому же — чрезвычайного посла, причем, на российской территории, явно не случайна. Нечто подобное может стать поводом для срыва переговоров. Ха! И более всего это нужно туркам, англичанам и французам. Достаточно выявить в Варшаве агентов этих держав — и готово. Панна фон Кирххайм должна оставаться вне подозрений, ведь она из Германского Рейха, а не из какой-либо конкурентной державы.
— По данному делу я могу кое-чего поузнавать, — обещал автомат. — Советую отправиться на Павяк[17] поскольку ее держат там.
— Это следственный арест, к тому же еще и политический, там я ничего не смогу сделать. Нужно бить выше, — вздохнул Довнар. — Наверное, отправлюсь в ратушу или сразу во Дворец Наместника.
