Она стояла на широкой круглой арене из зелёных ветвей, увитой цветами и залитой солнечными лучами. По краям расположились тысячи радужных драконов – столько их не набралось бы во всей Пиррии, – и все почему-то смотрели на малышку с презрением – такого за радужными Звездокрыл припомнить не мог. В самом центре площадки стояла Ореола, но другая – невероятно огромная и прекрасная, в короне из оранжевых цветов гибискуса со сверкающими рубинами и с золотой цепью на груди. Так её видит во сне Кинкажу, понял ночной дракончик. Новая Ореола и улыбалась охотнее, во всяком случае, малышке радужной.
Значит, Ореола всё-таки стала королевой – или просто мечты сбываются во сне?
Под взглядами драконов Кинкажу сделала шаг назад, потом ещё и ещё, пока не отступила на самый дальний край арены. Внезапно она повернулась и прыгнула, расправив крылышки. Однако вместо того чтобы взмыть над верхушками деревьев, камнем обрушилась вниз. Крылья беспомощно трепетали, расползаясь на глазах и превращаясь в лохмотья, будто их разъедало кислотой. Малышка жалобно вскрикнула, хватая коготками воздух, и исчезла в гуще листвы.
Как ни убеждал себя Звездокрыл, что это всего лишь сон, сердце колотилось в груди как бешеное, не желая верить. Сон, твердил он, просто сон. Ничего тут не поделаешь. Кинкажу не могла его увидеть в таком страшном сне, слишком переживала сама.
Наблюдая чужой кошмар, дракончик невольно сравнивал его со своими. Ему обычно снилась ночная королева, которая сурово говорила, что драконята без особых способностей ночному племени не нужны.
Яркая картинка замерцала перед глазами и стала таять, вновь сменяясь ночной тьмой.
Она просыпается, понял Звездокрыл. Он сжал когти, как будто мог крепче уцепиться за ветку дерева, которого уже не видел. Только бы лес не исчезал, только бы остаться здесь ещё немного, не возвращаться сразу в мрачную ночную крепость!
«Спи, Кинкажу, спи! Пожалуйста, заметь меня, поговори со мной! Я обязательно должен передать вести своим друзьям!»
В темноте вновь стали проступать слабые очертания деревьев, словно бы в первых лучах рассвета. Кинкажу, как и прежде, лежала клубочком на огромном листе, но теперь беспокойно ворочалась, морщась от боли. В таком неглубоком сне без сновидений она тем более не могла увидеть Звездокрыла, хотя и сознавала смутно, что происходит вокруг.
– Опять кошмары? – послышался шёпот за спиной.
Дракончик резко обернулся, и сердце подпрыгнуло у него в груди.
Солнышко!
Она складывала золотистые крылышки, устраиваясь на ветке рядом со старой радужной, похожей на королеву. Усевшись, обернула лапы хвостом, как всегда делала. Мгновением позже в листве мелькнула синяя чешуя. Цунами тоже здесь! Морская принцесса вытянула шею, рассматривая через плечо Солнышка спящую радужную малышку.
– Похоже, – кивнула старая радужная. – Мне даже хотелось её разбудить… А что королева?
– Злится, – вздохнула Солнышко. – Очень злится, просто вне себя. Как я ни доказывала, что Звездокрыл не мог сам уйти к ночным, она считает его предателем.
От обиды у дракончика задрожали крылья. Ему и в голову не приходило, что друзья могут такое подумать. «Королева» – значит, Ореола? Она считает его предателем!
Тут он вспомнил, как говорил на совете ночных, что радужные хотят напасть, и вспыхнул от стыда. Пускай не сам, его похитили, но он же когтем не шевельнул, чтобы помочь друзьям! Бежать не попытался и даже не решился ни разу поспорить с Провидцем, не говоря уже о том, чтобы остановить ночных.
Выходит, он и впрямь не годится для пророчества. Пускай будет Вещунья, она лучше!
– Звездокрыл? – презрительно фыркнула Цунами. – Вот уж кто последний предаст! Как ты себе это представляешь? Во-первых, ему пришлось бы принять решение, а в этом наш ночной не очень-то силён. Затем сделать хоть что-то, а не сидеть, как обычно, сложа лапы, пока делают другие. Ты только представь: прыгнуть в тёмную дыру, где ждут злобные драконы! Звездокрыл? Никогда! Пожалуйста, не смеши меня.
– Да ладно, брось, – отмахнулась Солнышко. – Ты и так весь день с Ореолой спорила, а уж меня-то нечего убеждать. Я и без того уверена, что он ни в чём не виноват.
Она порхнула к спящей Кинкажу, едва не пролетев сквозь Звездокрыла. Он вздрогнул и невольно потянулся к ней, почти ощущая тепло золотистой чешуи.
– Так вы не думаете, что он мог сам уйти в Ночное королевство? – спросила старая дракониха.
Солнышко подняла голову к верхушкам деревьев, сквозь которые пробивался свет двух лун, затем снова взглянула на спящую.
– Если вдруг и ушёл, то по какой-то важной причине, я уверена. Но если его увели, то он может быть в опасности… Тогда мы должны ему помочь, правда ведь, Цунами? Разве это не самое важное? Я считаю, что за ним надо отправиться прямо сейчас, пока не случилось чего-нибудь совсем плохого! – Она склонилась над Кинкажу и стала поправлять повязку на больном крыле.
«Да! – почти выкрикнул ночной дракончик. – Правильно! Пожалуйста, поспешите!»
