самолет. Эрик снова вспомнил о сумке. Глупо было спрашивать о ней. Единственное, чего ему действительно жаль, так это книги Суцкевера. Дверь открылась, и в комнату вошли два человека. В первом Сёдерквист узнал шефа «Моссада», который допрашивал его в Тель-Авиве, Давид какой-то. А второй… у Эрика перехватило дух.
– Рейчел?
– Здорово, профессор.
Голос у нее был слабым. Светло-коричневый компресс, зафиксированный медицинским скотчем, наполовину закрывал левый глаз. Лицо покрывали резаные раны, губы распухли. Одна рука была частично замотана чем-то вроде тканевой повязки. Рейчел медленно подошла к дивану и осторожно села напротив Эрика. Одета она была просто, в синие спортивные штаны и серую кофту с капюшоном. Эрик недоумевающе посмотрел на нее.
– В душе поскользнулась. Как ты?
Он помедлил, прежде чем ответить.
– Нормально.
Рейчел попыталась улыбнуться. Наверняка теплой улыбкой, но из-за распухших губ лицо лишь искривилось в ироничную гримасу. Шеф «Моссада» встал у нее за спиной.
– Эрик, хорошая работа. К сожалению, мы не смогли достать антивирус. Но мы конфисковали два компьютера, которые сейчас проверяем. Может, найдем там что-нибудь.
– Так что меня ожидает теперь?
– Вы, наверное, хотите отправиться в Швецию?
Эрик взглянул сначала на Давида Яссура, потом на Рейчел.
– А я могу ехать?
Оба кивнули. Давид улыбнулся.
– Мы хотели бы больше узнать о времени, проведенном вами в тоннеле, но сейчас есть более срочные дела.
– Что вы имеете в виду?
– Вам нужно сделать одну вещь.
– Какую?
– Мы очень обеспокоены состоянием вашей жены.
Эрик почувствовал, как в животе образуется дыра.
– У вас есть какие-нибудь новости о ней?
– Она очень серьезно больна. Шведские врачи, по-видимому, не могут ничем помочь. Наши американские друзья предложили свою помощь в ее лечении. Но, как вы знаете, в таком случае они должны перевезти ее на военную базу в Норвегии. Для этого требуется ваше разрешение. Шведский МИД настаивает на этом. Поэтому ради вас и ради всех нас помогите нам помочь ей.
– И что я должен сделать?
– Мы хотим, чтобы вы полетели в Стокгольм и встретились с Полом Клинтоном из ФБР. Самолет отправляется меньше чем через два часа.
Сёдерквист опешил.
– С Клинтоном? От которого я сбежал?
Давид кивнул.
– Он в Швеции и хорошо осведомлен о ситуации. Не бойтесь, что он припомнит вам что-нибудь. Если вы поедете с ним в больницу и подпишете доверенность, то вы друзья навек. Воспринимайте его как единственный шанс спасения вашей супруги.
Эрик взглянул на Рейчел. Та опустила глаза. Что-то было не так. Давид сказал не всю правду. Ситуация напоминала плохой фильм. Может, они правда верят в его историю о том, что Ханна заражена компьютерным вирусом. Могли ли они вылечить ее? Было ли это их единственной целью? Слишком много неопределенностей и тревожных звоночков. Что-то смутило Эрика еще тогда, когда Рейчел впервые упомянула больницу в Норвегии, и сейчас он был по-прежнему убежден в том, что Ханне не следует покидать Швецию. Несмотря на это, Сёдерквист кивнул. У него не осталось лучшей альтернативы. Без «Надим» его арсенал был пуст.
– Я подпишу бумаги. Отправьте меня домой, и я дам согласие.
Давид, похоже, остался доволен.
– Отлично. Хорошо. Совершенно верное решение. Мы вытащим вашу жену. Она сильная. Как все еврейки.
Эрик тоже пытался изобразить радость, но успехи его были сомнительны. Давид наклонился над диваном и протянул руку.
– Тогда позволю себе попрощаться. Вас вызовут на еще одно совещание в Швеции. Думаю, оно пройдет в посольстве Израиля. Но скорее всего мы больше не увидимся.
Они пожали друг другу руки.
