уже «Хезболла» выдвинет свои требования. С помощью Синона сионисты пойдут нам навстречу. Антивирусная программа станет твердой валютой.

Он посмотрел в потолок.

– Отступление станет началом нашего возмездия. С нами безграничная любовь и спасительная любовь Аллаха.

Самир разглядывал Ахмада. Худые руки и узловатые пальцы с длинными ногтями. Вайзи был одет в белые брюки из хлопка и бежевую льняную рубашку. Из кармана брюк свисали коричневые четки. Девяносто девять шариков, символизирующих все имена Аллаха.

На самом деле Самир очень мало знал о мужчине, который уже много месяцев управлял его жизнью. Ахмад никогда о себе не рассказывал, а вопросов никто не задавал. Самир слышал, как он разговаривает на английском с британским акцентом, и предполагал, что Ахмад старше его. Ахмад достал черный мешочек из ткани и отодвинул от себя блюдо с фруктами. Он открыл мешочек и высыпал содержимое на стол. Маленькие угловатые предметы, похожие на пики на ограде, разных форм и размеров, рассыпались по столу. Небольшие куски железа с острыми шипами. Они походили на отходы металлургического завода или остатки после сварки. Ахмад ткнул пальцем в острый край одного из кусочков.

– Месть и возмездие могут принимать разные формы. Для псов-оккупантов Аллах выбирает безобидные на первый взгляд предметы.

Вайзи давил на острый угол до тех пор, пока не проткнул кожу, а потом поднял окровавленный указательный палец вверх.

– На своих поясах наши смертники понесут тысячи таких бриллиантов. Когда заряды взорвутся, они обеспечат максимальный эффект.

Самир вздрогнул. Голова закружилась, а во рту появился кислый привкус. Максимальный эффект. Он как никто другой знал, что осколки делают с человеком. Картины били его, словно молотом. Он подошел через двадцать минут после взрыва. Еще только свернув на главную улицу Каны, он увидел дым и пошел быстрее. Мустаф не знал почему, просто по наитию. Люди бегали вокруг, сидели и стояли рядом с дымящимся зданием. Кто-то пытался потушить пожар. Полицейский невысокого роста говорил по рации. В сточной канаве лежали три продолговатых пакета. Один маленький и два побольше. Из каждого пакета торчали ноги. На ногах одного из больших пакетов была обувь. Красивые туфли. На ногах второго остались лишь чулки. Пакет поменьше был обут в белые тряпичные тапочки с пятнами засохшей глины. Полицейский пытался остановить Самира, когда тот, обезумев, срывал тряпки, которые положили на ее тело.

Максимальный эффект. Сидя на коленях в Кане, он не спускал с этого «эффекта» глаз. Мустаф снова переключил внимание на дискуссию в зале. Как только «Мона» начнет атаковать инфицированные системы, смертники активируют взрывные устройства. Одно – в Тель-Авиве, два других – в Иерусалиме. Арие и Ахмад изучали карты, спорили о датах и удобных дорогах в Израиль. Ахмад узнал, что «Моссаду» удалось установить причастность аль-Фатталя к вирусу. Арие выглядел взволнованным и хотел получить больше информации. Предполагалось, что Самир тоже есть в списке «Моссада». Наверное, ему тоже следовало нервничать.

Ахмад откинулся назад. В руке он держал четки.

– Я лично займусь оперативной частью следующего этапа.

Не было сомнений в том, что он с нетерпением ждет осуществления терактов.

– Самый мощный взрыв произведет автомобиль, заправленный жидким взрывчатым веществом и тысячами вот этих штук.

Ахмад показал на острые металлические предметы, лежавшие на столе.

– Цель – Еврейский университет в Иерусалиме.

Самир не знал, был ли план разработан, когда он присоединился к группировке, или создан заранее в ожидании подходящего человека. Не то чтобы это имело какое-либо значение. Он работал над «Моной» сутки напролет, движимый сумасшедшим страхом. Без сна, без еды и без слез. Сначала на темном и пыльном складе на окраине иранского города Кум. Потом в квартире в Ницце. Наконец на военной базе в Бербере. Сидя здесь, в прекрасном зале с завораживающим видом на реку Карун, Мустаф больше не жаждал мести. Он мыслил не так, как тогда, когда был погружен в работу. Сутки сливались, а недели превращались в месяцы, не оставляя времени для размышлений. Но сейчас Самир невольно начал рефлексировать. Максимальный эффект.

Он посмотрел на Коран около Ахмада, наклонился и взял ветхую книгу. Не прерывая беседы и не отводя взгляда от Арие, Ахмад схватил Самира за запястье. Хватка была такой твердой, что, казалось, рука Самира сейчас оторвется. Самир тяжело выдохнул и отпустил книгу, которая с хлопком стукнулась о стол. Они сидели неподвижно. Связанные воедино. Самир заглянул в темные глаза Ахмада. Тут Ахмад отпустил руку и улыбнулся.

– Прошу прощения. Чистый рефлекс. Последнее откровение следует за мной, куда бы я ни отправился. Вот, пожалуйста.

Ахмад протянул книгу своими жилистыми пальцами. Самир колебался, но потом взял ее и, растерявшись, слегка кивнул, чувствуя пульсацию в запястье. Ахмад снова обратился к Арие, который выглядел раздраженным. Самир перестал слушать, листая сто четырнадцать сур и погружаясь в хорошо знакомые тексты.

* * *

Стокгольм, Швеция

Вы читаете Мона
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату