– Старший сержант Гаврохин! Что здесь происходит? – полицейский с ходу взял быка за рога. – Предъявите документы!
– Добрый день. Дело в том, что…
– Сидорчук, посмотри, как там Боцман. И заткни уже эту бабу, и так в ушах звенит, – похоже, Маринины объяснения не сильно интересовали Гаврохина, поскольку слушать её он даже не стал, почти сразу перебив. – Документы где? Оказываем сопротивление представителю власти? В нулёвку захотелось?
– Но позвольте… – ахнула от такой наглости учительница.
– Сидорчук! Вызови наряд. Тут пассажиры непонятливые. А ты, парень, – полицейский посмотрел на меня. – Ты и так попал по полной программе. Лучше не усугубляй!
– Ведь это нас пытались обмануть, – Марина не оставляла попыток решить вопрос, но по всей видимости, это никого не интересовало. – А меня… а меня… а меня хотели изнасиловать!
– Разберёмся. – Старший сержант отмахнулся от девушки, словно от мухи, едва не задев её лапищей по носу, и крикнул напарнику: – Ну что там?
– Живой! Везучий чертяка! Только поцарапался, а так цел.
– Давай в опорку его, пусть заявление пишет! – и, повернувшись ко мне, снял с пояса наручники. – Парень – руки перед собой!
– Позвольте, что вы хотите от моего ученика? – девушка нахмурилась. – Что значит, пишет заявление?! Этот Боцман ваш у нас деньги вымогал! Он…
– Дамочка, вас что? Заткнуть? Мы ещё проверим, чем вы здесь занимались. Уж не проституцией ли? Во всем разберёмся. А сейчас закройте рот. Я сказал – руки!
Вздохнув, я улыбнулся, однако вместо того, чтобы выполнить требования полицейского, достал из кармана свой старенький смартфончик и повернул к нему экраном, на котором было включено звукозаписывающее приложение, и демонстративно нажал на иконку «стоп». Мужик сразу всё понял, побледнел и потянулся рукой к кобуре.
Просто этот подонок действовал по привычке, нахраписто и нагло, стремясь запугать настоящих потерпевших авторитетом облечённого властью сотрудника внутренних органов. По всем правилам он должен был, оценив ситуацию и не давая личных суждений, а тем более не принимая чью-либо сторону, задержать всех лиц, учувствовавших в инциденте, или сразу вызвать на место происшествия компетентных специалистов. Например, тот же пресловутый одиннадцатый отдел.
Вместо этого, парень свалял дурака, да ещё и втопил по полной программе за своих подельников, к тому же попытался надеть наручники на несовершеннолетнего. «Медведи», которые, естественно, быстро поняли, что я один из одарённых, в своё время научили меня, как следует поступать с такими вот субъектами, и как можно наказать их по полной программе, не подставляясь под зачастую не такое уж и «слепое» имперское правосудие.
– Давай, Гаврохин, дай мне повод! Я ведь не дам тебе даже достать его, – подмигнул я ему. – Буду защищать себя и свою спутницу от бандитов, а случись вам остаться в живых – вы всё равно пойдёте по этапу. Ни один адвокат не отмажет. Знаешь, что на зоне с ментами делают? Тем более с продажными.
– Я тебя понял, парень. Может, договоримся? – он напряжённо, не мигая, смотрел на меня, словно кролик на удава.
Из магазина выскочил его приятель Сидорчук, видимо, по-своему оценивший ситуацию, и бросив Боцмана, спешивший теперь на помощь старшему сержанту, на ходу расстёгивая кобуру.
– Сидорчук, отставить! – срываясь на хрип, заорал Гаврохин.
– Это кто здесь проститутка! – внезапно раздался за спиной тихий голос Марины, звеневший неподдельной яростью. – Да как вы смеете!
Оп-па. Кажется, тут я недоглядел! Взбешённая учительница, видимо, пришла наконец в себя, вспомнила, что она аристократка, да к тому же квалифицированный Ауктор, что значило куда как немало, и с ней вообще-то нельзя так разговаривать, тем более охранникам правопорядка. И пока мы мило беседовали, она схватилась за ПМК.
Не знаю уж, что она там активировала, но штуковина была из неизвестных мне заклинаний. Что-то комплексное, сделанное специально для самозащиты. Мир потемнел, на долю секунды я ощутил лёгкое давление на плечи, а затем сверху навалилась дикая тяжесть, заставив меня открыть одну дополнительную чакру. А вот ошалевшие от страха менты с криками боли рухнули на землю.
В центре же локального гравитационного коллапса, словно древнегреческая богиня, в снопах молний стояла Марина с развевающимися на несуществующем ветру волосами. Придавленные силой магии люди не могли даже пошевелиться, а вокруг с диким скрежетом начали сминаться в блин автомобили. Крайней сдалась старушка «Победа», до последнего пытавшаяся сохранить свои гладкие формы.
Не знаю, почему я не попытался отнять ПМК у девушки. Может быть, оттого, что как противника я её совершенно не воспринимал. Да и закончилось всё довольно быстро. Стоило только пяти-шести машинам из трёхмерных превратиться в двумерные, давление тут же прекратилось. А вот люди, как мне показалось, особо не пострадали, и уже через пару секунд менты затрепыхались на земле, пытаясь подняться.
Марина в свою очередь, похоже, испугалась того, что только натворила. Она беспомощно вертела головой, хотела что-то сказать, и всё никак не могла произнести ни слова. На красивые глаза начали наворачиваться слёзы. Плюнув на всё, я подошёл к ней и крепко обнял, прижимая к себе.
