– Мало ли… Я просто уточнял.
– Ты лучше скажи, почему не пошел сам геройствовать? – возмутилась Лотта.
Зря она, конечно, спросила.
– У меня старший брат отправился за глотком воды для возлюбленной.
– И?
– Не вернулся, – отозвался он.
– Нарис…
– Я бы пошел, Лотта. Но мать с меня взяла клятву, что я никогда не буду биться с василиском.
Вот даже как. Неожиданно. Впрочем, в смелости ректора я и не сомневалась. Нарис осторожно погладил Лотту по руке, и она робко улыбнулась в ответ. Все-таки хорошая из них пара! В таких случаях и слова не нужны: смотришь и понимаешь, что двое созданы друг для друга. Об этом говорят взгляды, жесты, прикосновения.
Я вздохнула и покосилась на Алэрина. Он снова взял в руки кружку с чаем и почему-то протянул ее мне. Я сделала глоток.
– А что с жрецами? – уточнила, не удержавшись.
– Ушли ни с чем. Они не имели права вмешиваться и… скажем так, это осознали, – задумчиво заметил Ал.
Интересно, что он с ними сделал? Жрецы хоть живы?
– Почему? – поинтересовалась Лотта.
– Потому что маги и хранители в дела друг друга не лезут. Мы даже соответствующий договор подписали, – ответил Нарис. – Хватит тянуть русалку за хвост, рассказывайте о своих приключениях.
Делать нечего, пришлось каяться. Мужчины слушали, хмурились, а потом… ругались. Я узнала о себе много нового и интересного, но возражать не посмела. Стискивала зубы и молчала, покорно опустив глаза. Сил на оправдания все равно нет.
– Радует только одно, – заметил магистр Нарис, когда запал нас ругать ушел.
– Что мы остались живы? – не выдержала Лотта, тоже в кои-то веки покорно выслушав грозную отповедь, где ее обвинили в безответственности, нарушении дисциплины и в том, что она могла умереть.
– Что в академии вас хоть чему-то научили, – вздохнул он. – Это ж надо, василиска победить! То ли наказать за безалаберность, то ли наградить за то, что выполнили долг – спасли человеку жизнь. Как думаешь, Ал?
– Перед всеми – наградить, а наедине – наказать, – спокойно ответил он.
Я встретилась с ним взглядом. Пронзительно голубые, яркие, и я снова тону, лишаюсь воли.
– И что же наши воительницы хотят в награду? – весело поинтересовался Нарис.
Кажется, он больше не сердится, в отличие от Ала, который теперь с трудом прячет злость. А ведь ему придется привыкать к тому, что я – боевой маг. Иначе у нас не будет будущего. Никакого и никогда. Но легко ли с таким положением вещей смириться?
– Что, правда, дадите награду? – недоверчиво посмотрела на жениха Лотта.
– Естественно. За особые заслуги перед академией, – хмыкнул Нарис.
Я представила какой-нибудь ненужный орден и вздохнула.
– Так что хотите? Лотта? Трин?
Магистр Нарис смотрел чуть насмешливо, и я немного смутилась.
– Ну?
– А можно день отдыха, чтобы выспаться? – прошептала я.
Ректор расхохотался, Ал закатил глаза.
– И я тоже хочу, – добила мужчин Лотта. – Пожа-алуйста.
Скажи нам кто пару дней назад, что из всех наград мы попросим такую… не поверили бы!
– Убедили. Будет вам свободный день. Отдыхайте. Но послезавтра на тренировке пощады не ждите.
Мы кивнули. До этого еще далеко. Главное – выспимся!
– Только награда все же материальная вещь. Так что вы ее получите.
– Какую? – тут же поинтересовалась Лотта.
– Позволю тебе выбрать дом, в котором мы будем жить, – отозвался Нарис, целуя ее в подбородок.
– Правда? – воскликнула она.
Ректор усмехнулся, кивнул.
– Я тебя обожаю!
Подруга бросилась к жениху на шею и затихла. Он прижал ее сильнее, что-то прошептал на ухо. Лотта покраснела.
