Двоедушник

– Тогда надо найти примаранта. Э-э… самого двоедушника.

– Терминологией владеешь? – хмыкнула Ника.

– По верхам нахватался. В общем, найти его половину и повернуть.

– Повернуть… – повторила она, пытаясь понять, какой смысл может иметь подобное действие.

– Если во время сна двоедушника повернуть так, чтобы голова оказалась на том месте, где находились ноги, то его вторая душа не найдет обратной дороги, и оба погибнут, – проговорил Антон четко, как по книге. – Господи, даже не верится, что меня это больше не касается.

– Угу, – в свою очередь уподобилась сове Ника. Лежала-лежала, болтая ногой, и вдруг подскочила. Вытащила из кармана мобильный, попыталась включить, но батарейка разрядилась окончательно. – Дай твой, – требовательно сказала она и нервно покусывала губы, пока Антон вспоминал, в каком из карманов спрятал «трубку». – Интернет включи. Угу.

Забрав телефон, она принялась за поиски. Первый запрос результатов не дал. Переформулировала. Вторая попытка. Не то. Снова. Должны ведь остаться новости. Сводки происшествий. Хоть что-то.

И они остались.

Да не просто какие-то там «сводки».

Ника взвизгнула и едва не бросилась Антону на шею. Сдержала боязнь раскачать кабинку, которая и без того казалась ненадежной.

– Та самая! – воскликнула она, и потрясла в воздухе князевским мобильником. – Виктория Извекова, двадцать три года, последние два находится в бессознательном состоянии после случайного ранения, полученного во время уличной перестрелки. Для нее собирали деньги через благотворительный фонд. Должны были делать операцию на мозге в немецкой клинике, но так и не сделали – состояние больной нетранспортабельное… Здесь даже фото есть! Адрес фонда… Реквизиты, номера телефонов…

Тумм-тумм. Стеклянные створки дверей в очередной раз разошлись в стороны. На платформе их ждали.

– Выходите, – скомандовал скрипучий старческий голос. – Уже и так на штраф накатали. Кто платить-то будет?

Ника все еще ликовала, когда Антон подтолкнул ее в спину. Обреченно выдохнул:

– Здравствуйте, Наставник… – и шагнул на платформу следом за Никой.

– Здравствуйте, Любовь Петровна, – сказала та.

Обеим было непонятно, кто из них больше удивился.

* * *

Ника попыталась вспомнить, как долго Любовь Петровна жила в их доме. И не смогла. То жила, то не жила. Они с мамой думали, что соседка периодически навещает внуков, вот и не показывается месяцами. Запасные ключи от ее квартиры хранились у них в тумбочке – на всякий пожарный. И во время длительных отъездов Любови Петровны Ангелина Власовна заглядывала проведать соседкину жилплощадь. Цветы полить да и просто поглядеть, что да как. Проводка – гнилая, газовая колонка – дырявая. Мало ли.

Сама Ника бывала здесь раньше. Квартира как квартира. Еще меньше их собственной: одна комната, кухня и санузел. Далеко не евроремонт. Запах нафталина, которым соседка пересыпала вещи, пыли, плесени и старости.

Тем более странно было оказаться сейчас в этом месте. Сидеть на знакомом диване, да еще в компании Антона Князева, который при виде соседки вдруг начал мяться, мямлить и вообще всячески стремился слиться с диванной обивкой. И постоянно называл тщедушную Любовь Петровну увесистым словом «наставник».

Мама тоже была здесь. С прямой спиной восседала в кресле и изредка бросала на дочь испепеляющие взгляды. Если б не Любовь Петровна, наверное, уже высказала бы ей все в лицо, без обиняков. А так – поскромничала. Отсрочка казни.

– Ты бы, Власовна, дурака не валяла с камнями-то, – отчитывала ее соседка. – Хочешь дочь до психушки довести? Один, вон, уже плавал – знает. Ну, будет у нее две души, дальше что? Зато здесь, – она потыкала в собственный лоб скрюченным пальцем, – все дома. Я как тогда твой рассказ услышала – покоя и сна лишилась. Ничего себе, думаю, девчонка мучается! Та-то, мертвая, вовек теперь не отстанет!

Мама ничего не ответила, только рукой махнула, а у самой глаза на мокром месте.

– Ну, была бы она двоедушницей, и что с того? – Любовь Петровна распалялась все сильнее. – Некоторые, вон, всю жизнь свою бездушными коротают – и ничего. И я жила со второй душой, и этот, – мотнула головой в сторону притихшего Князева, – тоже, вроде, неплохой парень. Да я ж ее не брошу, дочку твою, ты пойми. Сколько таких уже выучила – пальцев на обеих руках не хватит, чтобы пересчитать.

– Нет, – отрезала мама. – Не для того я за нее всю жизнь борюсь, чтобы вот так запросто ведьме подарить.

– Боролась, – язвительно сказала соседка. – А камушки-то тю-тю! Скажи ей имя, Власовна, Христом Богом прошу. Пропадет ведь девчонка.

– Нет, – повторила мама. Вскочила со своего места и вылетела из комнаты. В прихожей оглушительно хлопнула дверь.

Ника судорожно сжала пальцами колени. Если бы у нее появилась вторая душа, она смогла бы снова увидеть Игни.

– Он догадывался, – подал голос Князев и оглушительно чихнул. Еще там, возле канатной дороги Наставник Антона щедро обсыпала их обоих каким-то порошком с острым травянистым запахом. Пояснила, что это собьет со следа птиц. Теперь оба с разной степенью интенсивности шмыгали носом, терли