Я пригрозила, изо всех сил зажмуривая глаза:
– А то проснусь!
– Вот этого не надо! – В комнате из ниоткуда появился охмуритель всех времен и народов. И опять с облачком неузнаваемости на роже!
Я разозлилась. Трус!
Планы по охмурению были спешно заменены на планы по убиению. И скажите, что я не права!
Хорошо знакомый незнакомец, выдернутый моим призывом сразу после купания, был заметно раздражен. В комнату он заявился совершенно нагой, если не считать полотенца вокруг бедер. Влажные на концах темно-каштановые волосы вились, красиво обрамляя шею. Грудь вздымалась от неровного дыхания. В руках мужчина держал второе полотенце, которым небрежно вытирал голову.
В комнате было довольно прохладно, поэтому кожа мачо покрылась пупырышками.
Он закончил вытирать волосы и отшвырнул полотенце. По его знаку в комнате зажегся камин.
Стало заметно теплее. Мужчина повел головой по сторонам:
– А здесь миленько! У тебя определенно есть вкус!
Я хмыкнула:
– Ты еще в шестую комнату не заглядывал! Рекомендую!
Мужчина даже не двинулся, оставаясь на месте:
– Как только я выйду, все исчезнет! Это место поддерживается исключительно твоей фантазией. Я тут ни при чем!
Я страшно обрадовалась.
– Правда? – На язык полезла колкость: – Значит, соблазнять невинных женщин, когда они думают, что спят, – твое жизненное кредо?
Мужчина повел плечами, будто что-то стряхивая:
– Ну, положим, не таких уж и невинных…
– Это не имеет отношения к главному вопросу! – не растерялась я. Продолжила короткий допрос с пристрастием: – А теперь ты очутился на моей территории и не можешь мне диктовать?
– Ну это как сказать… – подпустил загадочности знойный красавец. И с прирожденной кошачьей грацией внезапно приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки, явно пытаясь взять меня в оборот.
Меня обуял истерический смех. Ситуация своей повторяемостью, предсказуемостью и предельным идиотизмом приводила в бешенство!
Мой визави понял: надо брать власть и меня в свои руки! Он навис надо мной и начал:
– Леля! Признайся себе сама – ты меня любишь!
– Да? С чего ты взял?
– Ты ко мне глубоко неравнодушна, Леля.
– Да! – с достоинством признала я. – Но с каких это пор слова «хочу» и «люблю» – синонимы? – И потыкала пальчиком в предлагаемую грудь. – Жестко, недоварено!
Гад поперхнулся. Но поползновений не оставил:
– Леля, но ведь нам с тобой хорошо вместе! Не отказывай себе в исполнении самых заветных желаний…
Я его перебила с откровенной злостью:
– Скорей уж тебе!
Хмырь с облачком на личике слегка растерялся. Потом с заметной угрозой произнес:
– Хорошо. Будь по-твоему! Если и после этого ты скажешь, что не хочешь быть со мной, хотя сама позвала меня сюда, я уйду. – Его глаза из-под туманного облачка, странно меняющие цвет и форму, смотрели холодно и жестко. – И не приду больше в твои сны, сколько ни зови!
Несмотря на жестокие слова, а может быть, даже вопреки им, его большие сильные руки обхватили мои плечи мягко и нежно. Мужчина наклонился и поцеловал меня…
Как там описывают этот кульминационный момент в любовных романах: подгибаются пальцы ног?
У меня ничто штопором не заворачивалось, мурашки табунами по муравейникам не бегали, иерихонские трубы в ушах не трубили. Ничего такого.
Просто у меня подогнулись колени и я безвольно повисла, почти теряя сознание и уж точно утратив всякую способность соображать. В эту минуту клиент созрел и был готов на все! Ну, почти на все! Ну, почти-почти на все!
Это-то меня и остановило! Потому что я не определила – где заканчивается «почти» и начинается «уже»!
– А ну стоять! – подскочила я резвым зайчиком и врезалась диэру макушкой в подбородок.
Князь замычал и выстоял. Крепкий дуб, не трухлявый. Можно пилить дальше!
– Мы еще так мало знакомы! – заявила я, с чем-то собравшись. Мыслями это было назвать сложно.
Мне подарили недоуменный взгляд и явно показали, где находится мой ай-кью.
