– Так получилось… – Ингеборга пожала плечами. – Что теперь с нами будет?
– Запритесь понадёжнее и не подавайте признаков жизни! – рычащий мужичина повесил оружие на грудь. – Будет лучше, если пока о вас никто не узнает. Люди изо всех сил стремятся выжить, как бы чего не вышло… Я как очухаюсь, выйду на связь. Аварийные частоты принимаете?
– Да, – подтвердила Ингеборга. – У нас старый передатчик МЧС…
– Отлично! – перебил её мужичина, разворачиваясь. – Всё! Бегом! Закроешь за мной! Я ваш верхний люк вскрыл, потом починю, так что запирай наглухо всё, что есть! И перископ опусти, демаскирует! Быстрее! Шевелись!
Он развернулся и побежал к лестнице. Ничего не понимающая Ингеборга устремилась за ним, как вдруг мужичина споткнулся, его неуклюже повело в сторону, и он упал на колени, судорожным движением распахивая шлем. Его скрутило приступом желчной рвоты, он попытался устоять на четвереньках, но не смог и тяжело рухнул на бок, переворачиваясь на спину.
– Не успел… – прохрипел мужичина, конвульсивными рывками срывая с себя шлем. – Не подходите… ко мне… от меня фон сильный… – он попытался отплеваться, но его вновь скрутило рвотой, потом затрясло. – Запритесь…
Его голос перешёл в надсадное сипение, голова безвольно упала, опухшие веки закрылись, тело подрагивало мелкой дрожью.
– У него интоксикация! – Ингеборга бросилась к лежащему. – Кристина, тащи аптечку!
Ингеборга закончила осмотр незнакомца и принялась складывать медицинский инструмент в отдельную коробку. Надо будет почистить всё спецрастворами, чтобы убрать следы радиации, и прогнать через стерилизатор. Оказывать первую помощь, будучи в скафандре, да ещё пациенту, облаченному во что-то подобное, ей ещё не приходилось, но в целом ничего непреодолимого в этом не оказалось. Шлема на нём нет, добраться до шеи можно, материал его снаряжения прокалывался иглой в районе бедра, так что и диагност, и инъектор можно было применять вполне эффективно, хоть и не очень удобно. Надо бы помыть его снаряжение спецрастворами, чтобы смыть радиоактивную пыль и уменьшить ионизирующее излучение. Он здоровенный и тяжёлый, придется переворачивать туда-сюда… Вот только можно ли такое снаряжение мыть? По идее, наверняка. Это же военное снаряжение… Она поправила положенную под голову пациента подушку, забрала коробку с мединструментом и покинула аварийный шлюз.
– Как он? – подруги встретили её вопросом.
– Спит. – Ингеборга распахнула шлем. – Он измотан и облучён, я бы запихнула его в биорегенератор немедленно, но жить он будет. Как выспится, ему станет легче.
– Интоксикация прошла у него всего за два часа? – удивилась Кристина.
– У него адаптация, это сто процентов! – уверенно констатировала Ингеборга. – Он военный из какого-нибудь спецназа, по снаряжению понятно. Я так и не смогла разобраться, как его раздеть. По хорошему его бы занести внутрь и избавить от радиации, которую излучает его же снаряжение.
– Внутрь? – Светлана опасливо покосилась на запертый люк в аварийный тамбур. – Лучше пусть там лежит! Так между ним и нами хотя бы одна дверь есть! Вдруг он убийца?! Или сексуальный маньяк! Ты забрала у него оружие?
– Для сексуального маньяка он какой-то не очень сексуальный, – Ингеборга лениво прыснула. – А вот насчёт убийцы спорить не буду. У них там, в спецназе, белых и пушистых не бывает. Особенно сейчас, когда наша необъятная Родина где только не поучаствовала… Но если мы хотим, чтобы он отвёз нас в «Подземстрой», то отношения лучше не портить. Поэтому я не стала забирать у него оружие. Сложила в угол то, что нашла. Но не уверена, что нашла всё.
– Почему ты уверена, что он станет нам помогать? – Светлана не скрывала пессимизма.
– Потому что он уже нам помог, – ответила за Ингеборгу Кристина. – Ты же слышала, он велел запереться и не подавать признаков жизни! Значит, понимал, что у нас могут возникнуть проблемы, если о нас узнают остальные. Он мог бы убить нас, но не стал. Значит, он может нам помочь. Для надёжности его можно обольстить. Тактично. Кто-нибудь из нас наверняка в его вкусе, у нас тут выбор по высшему классу, то-то он удивился, когда увидел!
– Их там полно, судя по тому, что мы слышали в эфире, – Светлана скептически поморщилась. – Всех обольщать предлагаешь?
– Только самого главного, – Кристина прищурилась. – Или самого сильного. Это в крайнем случае, если по-другому не получится. Предлагаю начать с того, что мы медики. Это сейчас наверняка дефицит.
– Мы всего три курса окончили, – фыркнула Светлана. – Офигенные медики!
– Это лучше, чем ничего, – возразила Кристина. – И потом, Инга постоянно зависает на тысяче факультативов, может, она и не ведущий хирург, но что-нибудь сумеет. Да, Инга?
– Что-нибудь сумею, – Ингеборга иронически улыбнулась. – Если ты про медицину.
– Ну не про обольщение же, – Кристина вернула ей иронию и двусмысленно прищурилась: – Ты же у нас ЭТИМ никогда не занималась. Так что я сугубо о медицине!
– Ладно. – Ингеборга уложила медицинский инструмент в стерилизатор и нажала кнопку запуска. – Пока вы не начали его обольщать, пойду, попытаюсь отмыть ему снаряжение. Он у нас на сутки завис, не меньше, не держать же его там постоянно. Не то он устроит нам в тамбуре санузел.
– Если что, он мой! – хихикнула Кристина. – Люблю экзотику, а он натуральный блондин! Ни разу не видела мужика с настоящей соломенной щетиной!
