всё тем, что полицейские применили оружие. Два выстрела заставили толпу сбавить обороты, но тут оказалось, что полиция стреляла не в потолок, а сразу на поражение, выбрав жертву по собственному усмотрению. Увидев на полу труп, толпа быстро затихла. Явившийся на место Абдуллаев заявил, прожигая всех полным ненависти взглядом, что вторых кровавых беспорядков не допустит, и приказал всем убираться на свои места и ждать, пока воздух на станции не посвежеет.
Мощности у самодельной вентиляции было достаточно, и через час дышать на платформе стало ощутимо легче. В составах для пассажиров с детьми открыли двери, народ приободрился, и проблема голода вновь вышла на передний план. Множество активистов собрались на платформе и потребовали у полиции вызвать на разговор местную администрацию. Администрацией оказались Абдуллаев, станционный фельдшер, какая-то возрастная дама из числа уцелевших сотрудников станции и старый техник. При этом Абдуллаев почему-то не стал начинать беседу до тех пор, пока отправленный им посыльный не вернулся вместе с Порфирьевым, которого в тот момент осматривали медики. Антона, к его немалому возмущению, Абдуллаев звать не стал, но многие обитатели платформы своими глазами видели, кто запускал вентиляционную установку, и потому активисты пригласили его самостоятельно. Тем более что Антон всё это время провозился с установкой, устраняя последствия драки и работая над повышением надёжности устройства, которое работало с настораживающими перебоями.
– Нам нечем кормить детей! – заявила одна из активистов, как только собрание началось. – Многие из малышей за последние сутки не ели ничего, кроме воды!
Плотная толпа, тесно сгрудившаяся напротив дюжины полицейских, за спинами которых опасливо замерли с десяток сотрудников метрополитена, бурно подтвердила её слова.
– Да ладно, – Абдуллаев смотрел на неё с нескрываемой враждебностью. – А что, продукты из буфета уже закончились?
– Я не имею отношения к тем, кто разграбил буфет! – с вызовом заявила женщина. – Я с детьми…
– Я тоже не имею к ним отношения! – резко перебил её Абдуллаев. – И мои дети остались где-то там! – Он ткнул пальцем вверх. – Мы здесь на службе! У нас не было возможности собирать чемоданы и продукты! Мы питаемся в буфете, и мы сразу же приготовились отдать всё, что у нас есть, тем, у кого нет ничего! Но вы разграбили буфет! Всё! Продуктов нет! Нам тоже нечего есть!
– Вы что, собираетесь вечно ставить это людям в упрёк?! – возмутилась женщина. – И детям тоже?
– Не вечно! – Абдуллаев неожиданно сбавил тон. – А только до тех пор, пока не смогу отдать тела четырнадцати растерзанных толпой людей ИХ детям! Вообще я забыл сказать всем вам спасибо за то, что вместе с буфетом вы не разнесли артезианскую скважину. Так бы у нас ещё и воды не было!
– Господа, господа! Соблюдайте ясность мышления! – Антон решил, что ему пора вступить в разговор. – Так мы никогда не достигнем взаимопонимания! Господин капитан! Всем известно, что прямо рядом с нами есть большой гастроном, в подвалах которого имеются продукты…
– Рядом с нами? – Абдуллаев театрально заоглядывался. – Где?! Не вижу!
Толпа возмущенно зашумела, выкрикивая требования перестать издеваться над людьми, и из неё выступила ещё одна женщина. Антон узнал в ней одну из продавщиц гастронома, которые вчера рассказывали о подвальном складе продуктов.
– Вы прекрасно знаете, где он! – обличающе воскликнула она. – Перестаньте паясничать! Гастроном на углу! Возле здания МИД! Двадцать метров от метро до служебного входа!
– Ну так вперёд! – немедленно подхватил Абдуллаев. – В магазин! Кто вам мешает?!
От неожиданности толпа опешила, не ожидая такого ответа. На пару секунд все умолкли, потом активистка хмуро спросила:
– И нас отсюда выпустят?
– Да пожалуйста! – всплеснул руками Абдуллаев. – Хоть сейчас! Разве вас кто-то держит?! Только предупредите заранее, чтобы мы нагнетатель отключили, а то он нору перегораживает!
– Но там опасно! – попыталась возразить активистка. – А у нас нет скафандров!
– Ничем не могу помочь, – Абдуллаев довольно похоже изобразил беспомощность. – Скафандры являются собственностью государства, а я являюсь лицом, материально за них ответственным! Не имею права разбазаривать государственное имущество! Никто, кроме сотрудников станции, скафандры не получит! Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь участник кровавых беспорядков использовал скафандр, чтобы уйти от ответственности! Государственное имущество будем оберегать всеми доступными способами! – Он красноречиво положил руку на торчащую из кобуры рукоять пистолета. – Второй раз преступникам расплаты не избежать!
– Как представители власти, вы должны заботиться о нас! Вы можете предложить нам другой выход? – подытожила активистка. – Кроме смерти от голода либо от радиации на поверхности?
– Мы заботимся! – парировал полицейский капитан. – Несмотря на то, что вы хотели нас убить, и половину тех, кто о вас заботился, растерзали заживо! Вот! – Он ткнул рукой в гудящую фильтровентиляционную установку. – Проблему с кислородом уже решили!
– Когда же вы планируете решить проблему с едой? – не отставала активистка.
– Как только появится возможность, так сразу! – Абдуллаев начал терять терпение. – Или вы думаете, что нам есть не хочется?!
– Вы могли бы хотя бы объяснить людям, что планируете делать это! – активистка тоже уловила нездоровый блеск в глазах полицейского капитана и
