нему. Они осторожно отобрали у него оружие и увели внутрь служебных помещений, где уже скрылись медсёстры с продуктами. Оставшиеся вместе с медиками взвалили на себя раненых и потащили следом. Последний из полицейских обернулся к Антону и заплетающимся языком произнёс:
– Скафандры надо отмыть, прежде чем выдавать… Мы не смогли их хорошо почистить, от них фонит сильно… Будете надевать, следите, чтобы радиация внутрь не попала. Используйте перчатки… если есть.
Станционный персонал удалился, Петрович закрыл гермоворота и принялся на вытянутых руках раскладывать валяющиеся на полу скафандры. Антон насчитал шесть экземпляров и вдруг увидел, что все присутствующие смотрят сейчас только на него. От неожиданности он запнулся и замер, не зная, что сказать.
– Что теперь делать? – одна из активистов сделала шаг к нему. – Господин главный инженер? Вы вообще контролируете ситуацию? Или так и будете смотреть на меня глазами несчастного котёнка?
В голове у Антона возник голос жалующегося на отца Давида, и это вывело его из ступора.
– Всё под контролем, – осторожно заявил он, чтобы не провоцировать ненужных обострений агрессивным или безапелляционным тоном. – Сейчас мы отмоем скафандры от радиоактивной пыли, и они снова станут безопасными. За это время надо составить списки продовольственных команд. Мне нужны добровольцы, как можно больше! Для начала составим три команды по десять человек, остальные будут на замене в случае необходимости! Пусть активисты составят списки, согласно которым будет осуществляться выдача продуктов!
– Их уже дважды составляли! – заявил кто-то из толпы. – Сначала Абдуллаев, потом его зам!
– Значит, я схожу за ними! – немедленно поправился Антон. – Всё будет сделано цивилизованно, продукты получит каждый, никто не будет забыт или обделён! Родители с детьми обслуживаются в первую очередь!
– В первую очередь обслуживаются продовольственные команды! – агрессивно заявил один из активистов. – Если я вернусь с поверхности такой же, как они, – он ткнул рукой в сторону запертых дверей в служебные помещения станции, – то хочу гарантированно получить свои продукты!
Мгновенно вспыхнули споры, мнения разделились, имеющие детей встали на одну сторону, не имеющие – на другую, все требовали, кричали и распалялись, быстро нагнетая атмосферу до критической. Прекратилось всё неожиданно. Из медпункта появились санитарки с оставшимися четырьмя скафандрами в руках. Скафандры передали Петровичу, после чего одна из них сообщила:
– Там, наверху, смертельно опасная зона, уровень радиации огромный. Эти скафандры противопожарные, а не противорадиационные, их недостаточно для нормальной защиты. Двое ребят, которых принесли на руках, минуту назад скончались. Остальным всё хуже. Поэтому те из вас, кто пойдет наверх, должны делать всё как можно быстрее, и находиться на поверхности как можно меньше. Подниматься на поверхность нужно не чаще раза в сутки, чтобы организм мог восстановиться хотя бы немного. Так что чем больше будет команд, тем лучше.
Санитарка ушла, но её речь возымела действие. Люди осознали степень опасности, и разговор пошёл в более конструктивном ключе. Было решено составить списки всех, кто в состоянии идти за продуктами и одновременно имеет подходящий размер одежды применительно к скафандрам. Из них будут составлены команды. Все продукты будут складироваться в один из вагонов, который очистят от пассажиров, и каждый сможет контролировать прозрачность выдачи и хранения.
– Мне помощники нужны! – бесцеремонно протолкавшийся через толпу Петрович прервал совещание активистов. – У меня уже руки отваливаются! Один я, что ли, буду скафандры отмывать?
Стало ясно, что планы необходимо скорректировать, но возиться с радиоактивной пылью желающих не нашлось. Тогда Антон выдвинул предложение о создании команды очистки и выделении им повышенных норм продовольствия. Добровольцы тут же нашлись, но идея о повышенных нормах вызвала одобрение далеко не у всех, и обсуждения продолжились с новой силой.
Первый выход за продуктами прошёл без проблем. Продовольственная команда вернулась ровно через полчаса, нагруженная коробками. Вся станция с нетерпением ждала, когда они проведут первичную очистку скафандров, чтобы войти внутрь и отдать снаряжение специально собранным людям для тщательной очистки. Наконец, носильщики с коробками в руках прошли через приоткрытые гермоворота под дружные аплодисменты собравшихся на платформе обитателей станции. Активисты немедленно занялись распределением продуктов, и вторая команда, с нетерпением ожидающая окончания процедуры очистки скафандров, выясняла у первой нюансы.
Первопроходцы заявили, что ничего суперсложного в походе в магазин нет. Да, на улице темно, как ночью, в воздухе пыль, и ничего не видно, но при включенном фонаре видимость составляет порядка трёх метров, и этого вполне достаточно. Идти действительно приходится по вершине обширного завала, из-за темноты и пыли границ которого не видно, но следы станционных сотрудников и полицейских, проложивших путь к гастроному, виднеются отчетливо, в пыли пробита целая борозда, не ошибёшься. Надо лишь смотреть под ноги внимательно и не отставать друг от друга. Единственная проблема – холод. Температура на улице упала до плюс четырёх, и без зимней одежды там не побродишь, но скафандры имеют обогрев и держат внутри температуру градусов в пятнадцать, так что если не задерживаться, то эта проблема не стоит остро. Чувствуют они себя нормально, никаких признаков недомогания нет, медицинская помощь не требуется. Вообще, самое главное – осторожно нести коробки по норам. Оба лаза, что в метро, что в гастроном, проделаны под большими углами, кругом торчат обломки бетона и штыри арматуры, и можно запросто запнуться и всё рассыпать.
Вторая команда ушла и вернулась с добычей, за ней то же самое успешно проделала третья. Все подтверждали слова полицейских о том, что на
