проворачивание уходит больше энергии, чем на чистую работу. Аккумулятор опустеет уже завтра утром. Отсюда надо уходить. И лучше всего сейчас, до того, как здесь начнётся хаос.
Станцию удалось покинуть только через два часа вместо запланированного одного. За это время уровень радиации в районе нагнетателя повысился на семь пунктов, а температура упала до плюс двух по Цельсию, и это очень убедительно доказывало правоту Порфирьева. В ожидании его затянувшегося появления Овечкин нервничал, опасаясь кровавой резни на станции, но всё обошлось. Порфирьев появился в сопровождении огромной толпы наглухо замотанных кто во что людей, и выяснилось, что задержка произошла из-за того, что пришлось ждать, когда все желающие подготовятся к выходу. Толпа оказалась заранее разбита на три части, и Порфирьев сразу принялся направлять людей по маршрутам. Четверо облаченных в скафандры и десяток туго укутанных в самодельные защитные накидки с касками и респираторами активистов первыми вышли из норы вслед за Порфирьевым, остальные остались ждать на засыпанных радиоактивной пылью ступенях эскалаторов.
– Они пойдут искать второе бомбоубежище, – объяснила Антону жена. – Антирада у них нет, но есть спиртное, они считают, что оно частично выведет радиацию из организма.
– Это же очень спорный вопрос! – возразил Антон. – Это не доказано!
– Но и не опровергнуто, – голос Дилары в респираторе звучал глухо, – они решили рискнуть. Петрович закачал им в навигатор карту с объектами ГО, а Порфирьев как-то там по-своему привязал её к местности. В итоге они посчитали, что шансы есть, потому что туда-обратно можно успеть за два часа, если всё пройдет хорошо.
– Остальные пойдут к первому бомбоубежищу? – Овечкин окинул взглядом ждущую на четырёх эскалаторах толпу. – Это не преждевременно, идти туда таким большим количеством? Мы же не знаем, откроют они или нет!
– Туда идут пятьдесят человек, – Дилара проверила, хорошо ли закупорена самодельная накидка, в которую Петрович укутал Амину. – Остальные с нами.
В каске и респираторе, скрепленными скотчем с прозрачными пластиковыми пакетами, заменяющими лицевой щиток, опутанная проводами вместо ремней и завязок дочурка, закутанная в толстые обмотки, была похожа на зловещего чёрного пингвина. Стоящий рядом Давид выглядел ещё ужаснее, и Антон понял, что терпеливо ожидающие шанса спастись люди, заполнившие эскалаторы, напоминают ему толпу нищих бездомных бродяг с какой-нибудь радиоактивной свалки за полярным кругом. Наверное, там это выглядит как-то так…
– Как это с нами? – он подумал, что ослышался. – Но нам же идти много часов по смертельно опасной радиоактивной местности! Они же погибнут без скафандров и антирада!
– Порфирьев сказал, что, если не придется ничего обходить, то идти будем порядка восьми километров. Если повезет, то сможем дойти за два-три часа. – Дилара строго велела дочурке прекратить хныкать, и продолжила: – Многие решили, что за это время не успеют погибнуть. А в Раменках им окажут квалифицированную медицинскую помощь. Раз это секретный правительственный город, то там есть всё. В общем, много людей не захотели ждать спасения, не все доверяют властям. А кто-то не доверяет Порфирьеву, хотя я думаю, что это уже перебор. Он правду сказал: хотел бы уйти со своими, ушёл бы, и никто бы даже не понял. Короче, уйти со станции хотело народу ещё больше, но респираторов было только сто. Поэтому всё так сильно задержалось – люди делали себе защитную одежду из того, что было под рукой. Там, на станции, не осталось вообще ничего, что можно использовать в качестве одежды, всё пошло на накидки, даже обивка.
– Он дал вам антирад? – Антон проводил взглядом Порфирьева, появляющегося из норы.
– Да, – подтвердила Дилара. – Самым первым. Он про нас не забывает, смотрит в нашу сторону время от времени, я вижу. Остальные тоже это видят, и к нам никто не лезет.
– Первая группа ушла искать второе бомбоубежище! – громко прорычал Порфирьев, стремясь докричаться до всех. – Сейчас выходит вторая группа, которая идёт в Раменки! Замыкающим в ней пойдет главный инженер Овечкин, вот он! – Амбал указал на Антона. – За ним выходит третья группа! Впереди идущим третьей группы от Овечкина дальше чем на два шага не отставать! Замыкающими идут люди в скафандрах! Напоминаю ещё раз! Идем в колонну по одному, не растягиваться, спину того, кто идет впереди, видеть постоянно! Через каждые пять шагов оглядываться и убеждаться, что видите идущего за вами! Если вы его не видите, немедленно останавливаться и громко кричать: «Стой! Не вижу следующего!» Детей держать за руки, на руках не нести! Дорог и тротуаров больше нет, видимость минимальна, идти придется по сплошным обломкам, потерять равновесие и споткнуться – это в порядке вещей. С ребёнком на руках вы будете падать постоянно, мы об этом уже говорили! До бомбоубежища три километра, мы постараемся пройти это расстояние за час! Маршрут петляет вокруг нагромождений развалин, но он проверен, так что путь известный, и накладок не будет! Петрович, Володя! Выводите вторую группу!
Оба техника полезли в нору, за ними потянулись замотанные кто во что люди, и Антон спросил жену, оглядывая терпеливо ждущую своей очереди людскую массу:
– Кто-то не пожалел собственных детей и потащил их в Раменки? Через смертельную радиацию?
– Никто в Раменки с детьми не идёт, – тихо объяснила Дилара, переключаясь на проверку герметичности самодельного снаряжения Давида, – только мы! Порфирьев наотрез отказался брать ещё детей, сказал, не выживут без антирада, а антирад в первую очередь нужен взрослым, которые будут
