Квуп встал.
– Нам нужен источник, – сказал он. – Что-нибудь небольшое.
Снахт за мотню проводов поднял с пола тройку зетареечных боксов. Квуп кивнул, и они двинулись в соседние комнаты.
– Если заработает с чем-нибудь одним, – на ходу продолжал Квуп, – то не жалко убиться и поднять какую-то часть сервера, собрав вместе все живые блоки. Только представь, Ирвич. К нам хоть по разу, но весь сквот зайдёт, чтобы новую развлекуху попробовать.
– Там записи с мозгов кучи преступников и сумасшедших, – согласился Ваки. – Об этом мечтает каждый ребёнок.
– Ха-ха-ха, – прокомментировала Ула.
– А разве нет? – обиделся Ваки.
Серверные анфиладой лишённых окон комнат уходили в кромешную темноту. Ребята включили карманные фонарики, и лучи света побежали по обросшим махровой пылью стальным стеллажам.
– Давай я возьму эту линию, ты – ту, а Снахт – дальнюю, – предложил Квуп.
– Лады, – ответил Ирвич.
– А нам что делать? – спросила Ула.
– Светить, – сказал Квуп.
Ребята разошлись. Ваки пошёл с Ирвичем, а Ула с Квупом. Теперь они двигались медленно – у каждого блока Квуп останавливался, отряхивал с рельсиков пыль и совал в разъём питания зетареечный штекер.
– Тут могут быть убийцы? – поинтересовался Ваки. – Или записи смерти людей?
– Откуда я знаю? – отозвался Квуп. – Пока надо найти хотя бы один работающий блок. Любой.
– Свети лучше, – обращаясь к Ваки, сказал Ирвич, – а то я сам стану убийцей. Убийцей бедного Ваки.
– Если догонишь, – уточнил Ваки, но поднял фонарь выше.
– Я от него устала, – вздохнула Ула.
Некоторые блоки, когда Квуп давал им энергию, приветливо мигали зелёным огоньком, но потом показывали, что информация с них была стёрта.
– Ничего нет, – пожаловался Ирвич.
– Я думаю, большую часть работоспособных блоков отсюда растащили ещё в те времена, когда мы были карапузами, – сказал Квуп.
– Кому они тогда могли понадобиться? – удивилась Ула.
– Ну, нам вот они сейчас нужны, – рационально рассудил Ирвич. – Думаешь, за прошедшие двадцать лет мы первые умники, которые сюда залезли поживиться старой техникой?
– Скорее уж последние, – согласилась Ула.
– Я знаю несколько парней, которые ходили сюда за бозоноволоконкой, – донёсся из-за стеллажей голос Снахта. – Нарезали люктов двадцать, но мелкими кусками. Ничего не смогли с ней сделать. Даже продать.
Стеллаж кончался. Если так же будет и в других комнатах, то Ирвич прав – их труд был проделан зря. И тут очередной блок мигнул ему сразу двумя лампочками.
– Есть, – громко сказал Квуп.
– Живой и с данными? – подходя, спросил Ирвич.
Вместо ответа Квуп показал пальцем на огоньки.
– Нашли? – обрадовался Снахт.
– Возможно, – подтвердил Квуп.
Срывая ногти, они разжали старые защёлки и вытянули блок наружу. Пыль полетела такая, что Ула закашлялась.
– Тяжёлый, – крякнул Ирвич.
Подоспел Снахт.
– Вчетвером возьмём, – сказал Квуп.
Не у дел остался только Ваки – он шёл позади остальных и светил им под ноги. Задыхаясь, подростки донесли блок до машины и бережно установили его на пол рядом с коммутационным щитком пульта. Ирвич сел на корточки, выцепил из-под коммутатора свободный штекер бозоноволоконки и сунул его в инфогнездо блока, а Квуп снова дал блоку питание с зоттера.
Все в ожидании уставились на экран машины. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом вдруг лавиной начали выскакивать и исчезать окна сообщений от заработавших даймонов – Квуп не успевал их читать. Пропали все графики и командные строки, которые были развёрнуты ранее. На экране, вызвав у подростков восторженный вздох, появилась оживлённая анимацией статуя с Площади Правосудия: могучая фигура развернулась и опустила свой карающий меч. В какой-то миг угроза её удара казалась столь реальной, что Ула вжала голову в плечи, а Ваки машинально шарахнулся на шаг назад. Наконец анимация красиво раскололась на тысячу осколков, и подростки увидели новый – перенастроившийся – интерфейс машины.
