Мы сидим в клубе – я и Козьма, друг против друга внутри уютного купе. Мне всё ещё непривычно видеть его бритым под ноль.
Козьма вопрошает:
– Как ты относишься к Системе? Себя в ней видишь?
– Вижу.
– Ну и дурак, – безапелляционно заявляет головоляп. – Будущее за горизонтальными связями. Только сеть, только горизонталь!
– Ха! Будто у ляпунов нет иерархии!
– Хочешь верь, хочешь нет. Всякий, хоть раз посетивший Слипание, равен в правах и возможностях старожилу.
– Ты что-то имел мне сказать? – обрываю его я. – Что-то важное?
– Мы собираемся уходить!.. – таинственным шёпотом докладывает Козьма.
– Куда? – спрашиваю в тон ему. – К чёрту?
Кажется, он не замечает моей мрачной шутки. Или я попал в цель? Забавно, если в итоге окажутся правы кибернетические староверы.
– В сингулярность. Трансгрессию. Астрал. Логос. Плерому. В Слипание!.. Главное, прочь из обрыдлой экзистенции! Прочь из Системы! Навсегда!
– Зачем? – хочу уточнить я.
– Мы сделаем рывок, какого человечество не совершало последние два миллиона лет, – с воодушевлением говорит Козьма. – Освоим биологическую виртуальность! Настало время эволюционировать. Взамен вашему кибернетическому Homo Ludens придёт Homo Extra Ratio – Человек Внесистемный.
– Вы бы ещё это… Не головами срастались, а…
– Ты на что намекаешь?
Козьма так смешно выглядит, когда пытается сыграть агрессивность.
– Говорят, в копчике находится нервный узел – «задний ум» из поговорки, – объясняю я. – О нём и речь, – я позволяю себе усмешку. – По крайней мере, будучи в Слипании, могли бы крыс давить. Так с какой целью вызвал?..
Головоляп всплёскивает руками:
– Я часто тебя вспоминаю и удивляюсь: такой прогрессивный человек, а до сих пор не присоединился к Слипанию!
Я решаю не возражать.
– Твой вшитый в роговицу интерфейс… – Козьма презрительно морщится. – Пусть он самой новейшей модели, но в сущности… Уж извини. Прошлый век. Эти штуки морально устарели. Кибернетические протезы бесперспективны. Не получится без конца увеличивать в теле концентрацию крутых устройств. Закон Мура можно распространить и на киберпротезирование. В одно прекрасное время в твоём теле просто не останется плоти, чтобы склеивать груду железок. А принцип Ландауэра? Рано или поздно микросхемы вскипятят твой мозг! Далее, с годами, ты заменишь конечности, и вдруг – сюрпри-из! – оставшееся «мясо» пойдёт вразнос. Вот увидишь!.. Сердце в соответствии со своей животной программой будет прилагать усилия много большие, чем нужно для прокачивания крови по сократившемуся впятеро метражу сосудов. Насос сам изнашивается, и трубопроводы рвёт избыточным давлением. Кровь разжижится, потому как остатка костного мозга уже недостаточно, чтобы своевременно её обновлять.
Я нахмуриваюсь. Профаны частенько выдают устаревшие правила за непреложные аксиомы. К тому же я не собираюсь ампутированные руки и ноги кремировать и прах развеивать над морем, как делают киберрадикалы. Пусть хранятся в морозильной камере районной поликлиники. На всякий пожарный.
Вероятно, Козьма решает, будто я уже достаточно озабочен старостью, потому что протягивает мне пластмассовую ампулку с чем-то белым внутри и говорит отрывисто:
– Будь с нами.
Я беру ампулу, как бы в раздумье кручу в пальцах.
Мимо нашего столика идёт девушка. Я таращусь ей вослед.
– Мне примерещилось или… У неё голая задница?
– Это обтягивающие леггинсы в цвет кожи, – отвечает головоляп.
– Новая мода? – интересуюсь я.
– Старая. Отстал ты от жизни! Десять лет назад ты где был? В спячке? – смеётся Козьма. – В берлогу забился?
– По-видимому, – я невозмутим. – Как раз тогда появилась новая модель робоняни.
Это чистая правда. Мы долго не вылезали из постели. Потом у неё вышел из строя важный патрубок, пришлось вызывать ремонтников.
– Хочешь, познакомлю? – подмигивает головоляп. – Неонила!
Я зашикал на Козьму, но девушка уже откликнулась, подсела к моему собеседнику.
Козьма посмотрел на девушку, потом на меня:
– Загляну в Слипание. Что там творится? Всего минуточку! Жди!..
