– Слипнешься и сам увидишь…
– Да погоди ты со своим Слипанием! Годить надо. Ты сперва объясни, какие там звёзды!
– Обычные. Ну, такие…
Ясно. Как и в прежние времена, Козьма непроходимо туп в плане романтики.
– Когда человек в последний раз наблюдал их? – продолжаю я. – В реальности, имею в виду. Световое загрязнение, смог, углекислые испарения миллионов людей… В городах даже луну трудно различить! Потому и спрашиваю. Как они выглядят-то?
– Это к делу не относится, – упорствует в своей приземлённости Козьма.
Очевидно, методичка. Самостоятельно он рифмы не способен связать. Но остановиться уже не могу – вошёл во вкус.
– Пёрышко огнистое, рассветная звезда? Ядовитый изумруд звезды? А, что скажешь?.. Магнитящие и слезотворные звёзды? Звёзд иглистые алмазы? Однообразные звёзды?
– Чего пристал? – жалобно тянет Козьма.
– Плевочки, которые кто-то называет жемчужинами? Какая звезда в «слипшейся» виртуальности главная? Отвечай! Большая чёрная звезда? Предречённая звезда, что в карих сумерках всегда кукушкой окликала нас? Звезда-Полынь – ветвь иссохшая, прах выжженных пустынь?
– Да не знаю я! – сердится он.
Точнее, делает вид, будто сердится. На самом деле Козьма напуган до смерти.
– Каково там, в Слипании? – говорю я с жаром. – Говоришь, кругом пустая бесконечность? Только жёлтая заря, только звёзды ледяные, только миллионы лет?..
– С ума подвинулся? – слабеющим голосом вопрошает Козьма.
– Я тебе добра хочу! Слышишь?! Добра! – надрываюсь я. – Про звёзды расскажи! Человек облагораживается, когда вспоминает о высоких материях. Ты от меня теперь не отвертишься! Договаривай, раз начал! Звёзды – это архиважно!
Козьма ускоряет шаг, пытаясь отвязаться от меня. Я дёргаю его за рукав, разворачиваю к себе, кричу в лицо:
– Звезда зелёная, что ангел поднял в пустоту? Звезда омега?.. Весь в искрах, Сириус цветной? Немая Вега, оледенела над Землёй?
Козьма берётся за левую сторону груди, его походка становится неровной – это имитация сердечного приступа, стандартный фокус, чтобы не побили. Он как тот зверёк, притворяющийся мёртвым в случае опасности. Неужели до сих пор работает? Выглядит жеманно, а не измученно.
Я хлопаю Козьму по плечу, оправляя на нём одежду. Его колотит крупная дрожь. Возможно, я переборщил. Козьма глядит на меня во все глаза. Ждёт, что его будут бить. Значит, за ним вина, и куда большая, чем я полагал вначале.
– Ну, всё, – примирительно говорю я. – Пошутил. Эй, слышишь, шутка это была! Ты меня уговорил. Попробуем. Я полчаса уже как сделал инъекцию. Пока ты слипался с этой бабенцией… Ох, и болючий же укол! Давай прямо здесь! Чего тянуть.
Вероятно, моё представление серьёзно пошатнуло душевное равновесие Козьмы. Он должен был почуять неладное, но в панике «ляпнул» меня лбом в лоб. Вхолостую!
Совсем не больно, будто мокрым полотенцем хлестнули. Козьма забрызгал меня своими мозгами, то есть тем, что заменяет их у головоляпов. Я достаю из кармана салфетку и отираюсь. Головное желе с шипением кипит на асфальте и медленно стекается к обрубку шеи, где уже сформировалась завязь восстанавливающейся головы. Я втыкаю туда выданное заказчиком устройство – булавку из материала, к которому фирменная субстанция липкоголовых якобы толерантна. Плюю под ноги, перешагиваю тело и удаляюсь, насвистывая.
О том, что нас с Козьмой «вели», я догадываюсь, лишь когда меня настигает троица липкоголовых боевиков.
Я запрашиваю сеть, как справиться с таким количеством врагов. Программа запрашивает характеристики моего тела и сообщает: «Вы труп!», после чего перебрасывает на сайт ритуальных услуг. Мне на почту приходит приглашение на мои же собственные поминки.
Я ныряю в толпу погружённых в Слипание головоляпов, оскальзываясь в луже разлившихся под ними нечистот. Амбалы посчитали, что я решил затеряться среди неподвижных тел, и никуда не торопятся. На самом деле мне нужно, чтобы они не могли накинуться все разом. Я петляю среди статуй из плоти, крови и белой субстанции.
Тут уж не до Уголовного кодекса.
Взмахом руки я срезаю бугор с чьих-то склеившихся голов. Амбал по ту сторону застывшей троицы если и заметил мой жест, то принял его за проявление паники. Он уже тянет ко мне руки, когда я смахиваю отрезанную часть прямо ему на лысину. Сочащийся белой жидкостью кусок прилипает и уносит боевика в Слипание. Хотя бы на минуту я устранил одного из противников.
Жаль, у ляпунов нет волос – было бы удобно держать за них отрезанную часть.
Я отделяю новый пласт. С внутренним содроганием хватаю его обеими руками и бросаю в приближающегося амбала. Тот пробует уклониться, почти получается. К счастью, мой метательный снаряд разваливается в полёте и ошмётки забрызгивают лысину противника. Его тотчас выкидывает из реального мира в Слипание.
Спокойно выхожу из гайд-парка головоляпов на свободное пространство. Уж с одним противником я как-нибудь справлюсь. Кажется, амбал немного
