- Дар, ты нужен твоему ребенку. И мы должны отсюда сваливать. Извини. Не знаю, как ещё про это сказать.
Дар несколько секунд смотрел куда-то мимо него, на бронированную стену.
- Знаю. - проговорил он, наконец. - Но всё равно я чувствую себя так, словно убегаю от своих братьев.
- Ты всё ещё хочешь... уйти? - Найнер остерегался произносить слово начинающееся на "Д", даже тогда, когда он был уверен, что его не слышат. - Мы же решили, что уйдем. Все мы.
- Угу. Я помню.
- Разве ты не хочешь снова увидеть Кэда?
Едва сказав это, Найнер понял что он ступил на тонкий лед.
В глазах Дармана блеснули слезы.
- Знаешь что? - сказал он. - Не знаю, смогу ли я на него посмотреть. Когда я его увижу, я увижу её. И всё то, чего у нас не было. Не знаю, как это вынести.
- Он твой сын. - Найнер отлично его понимал. - Возьмешь его на руки, и все эти отцовские манеры придут сами собой. И ты захочешь быть с ним, именно по этой причине - потому что он твой и Этейн.
В первый раз за очень долгое время Найнер осмелился произнести её имя. Если точно - он не произносил его вовсе с той ночи, когда она была убита. Её смерть повисла над ним и Дарманом, словно неисчезающая дымная пелена, которую они оба видели, и о которой они никогда не говорили, потому что её присутствие и так было подавляюще очевидным.
Дарман на секунду зажмурился и сильно потер переносицу.
- А как я смогу его защитить? Что, если джедаи вернутся?
- Если они вообще снова появятся - им надо для начала его найти, а потом пройти мимо Скираты. И Нулевых. И меня.
Чем дольше они ждали эвакуации, тем менее срочной начинала казаться нужда в ней. Вот только Кэд рос без родителей. Найнер колебался между ожиданием новой жизни и опасениями, что он потратит её впустую, просто потому что он не знает, что с ней делать.
- Что сделали с её телом? - проговорил Дарман. Стена отчуждения, похоже, дала трещину, выпустив наружу вопросы, которые, должно быть, пожирали его изнутри. - Я не знаю где она. Они её забрали? Никак не могу выкинуть из головы. Я даже не знаю, как это выяснить.
Время рассказать ему всё было вполне подходящим.
- Я спрошу Ордо. - сказал Найнер.
Дарман очень медленно поднял взгляд.
- Ты на связи с Нулевыми.
- Да.
- И когда вы планировали мне это рассказать, нер вод? - Дарману восемнадцать месяцев не рассказывали что у него есть сын. То что, его держали в неведении он воспринял очень... недружелюбно, и это подтверждали оставшиеся у Скираты шрамы. - Это многое объясняет.
- Нет, это...
- Я понял. Ты себя странно вел...
- Клянусь, они связались со мной только сегодня. Вот почему мы сейчас тут.
Дарман не слишком быстро соображал.
- Хватит осика, говори...
- Они пришли, чтобы забрать нас.
Взгляд Дармана прояснился.
- Они здорово рискуют.
Скирата часто говорил про выращенную в клетке нуну. Их трудно освободить, говорил он, потому что они выросли в клетках, и решетки - это всё, что им известно. Они часто забиваются обратно в клетку, когда их выпустят, словно простор открытого поля пугает их. Найнер подумал, что он видит такую нуну в выражении лица Дармана.
- Вот почему нам надо пошевеливаться. - сказал он. - У нас ещё есть несколько часов. - Он постучал по шлему. - У Джайнга, похоже, есть сотни способов влезть в правительственные системы. Находчивый парень.
- Ладно. - заговорил Дарман. - Могу я с ним поговорить? Могу поговорить с Ордо? И почему они связались с тобой, а не со мной?
Не требовалось быть телепатом, чтобы понять - что хочет спросить Дарман.
- Их шпион не смог добраться до твоего шлема, чтобы встроить комлинк. - пояснил Найнер.
- Хочешь, чтобы я спросил его... про Этейн?
Дарман надел шлем.
- Да. Давай. Спасибо. Слушай, мне, наверное, лучше встретить Реде. Эннен пока что не слишком общителен.
