Он опять потянулся к ее губам, но остановился, потому что вспомнил:
— Ты не ужинала!
Улыбнулся ее недоуменному взгляду, потому что она чуть было не сказала вслух: «Какой ужин?» Поэтому спросил уже недовольно:
— Ты хоть обедала нормально?
Ирина, лукаво улыбаясь, отрицательно покачала головой.
— Охрану приставлю! — грозно заявил он.
Потом вспомнил, что охрана уже приставлена, — и огорчился. А как подумал, что ему еще и объясняться с Ирой…
— Ужинать! — возвестил вслух, а про себя подумал, что и это решаемо…
После еды она стала дремать, сидя прямо за столом, с открытыми глазами, да еще и умудряясь ему что-то отвечать. Получалось, правда, не очень внятно. Поэтому Андрей Николаевич сделал над собой героическое усилие и преодолел искушение оставить ночевать ее в своем доме.
— Я отнесу тебя домой, — подошел к ней и подхватил на руки.
— Сумка и жакет. — Все-таки Ирина была прагматична. — И на вешалке мое пальто.
Подождал, пока она соберется. И с печальным вздохом доставил домой, прямиком в гостиную.
— Только пообещай, что сразу ляжешь спать. Наверняка сумасшедший день будет… — прошептал, уже прощаясь. И поцеловал. Снова.
— Хорошо, Андрей Николаевич, — с интонацией первой ученицы ответила она.
— Называть мужчину, с которым целуешься, на «вы» и по имени-отчеству… — раздосадованно протянул он. — Это…
— Неприлично? — улыбнулась она.
— Практически. Я встречу тебя завтра с работы — и мы поговорим. Пока тренируйся.
В семь пятнадцать утра он был у княгини Снеговой.
— Я искренне благодарен вам, ваше сиятельство, за то, что вчера вы сохранили мою тайну и не стали раскрывать мое инкогнито, — после всех необходимых ритуалов приветствия, поклонов и целования ручек, заявил он.
Княгиня не садилась, демонстрируя свое недовольство, поэтому и он остался стоять.
— Я так понимаю, — аккуратно подбирая слова, начала она, — что моя сотрудница понятия не имеет, кто тот «молодой человек», с которым у нее роман?
— Вы совершенно правильно все понимаете, — не стал спорить с очевидным он.
— Ваше сиятельство, вы понимаете, насколько это выглядит дурно со стороны?
— Отчего же? — вдруг разозлился князь. — Я что — подлец? Или насильник? Не человек? У меня не может быть искренней привязанности?
— Вы — человек, которого я, бесспорно, уважаю. Однако… Что будет с этой девочкой? Она и так практически не сходится с людьми. У нее нет родных. Нет друзей. А после… опыта общения с вами… Она же никого никогда к себе не подпустит!
— Ей не придется к себе кого-то подпускать, — яда в его голосе было предостаточно. — Моей супруге, согласитесь, это будет не к лицу.
— Что? — изумилась княгиня.
— Ваше сиятельство… Я уважаю вашу заботу об Ирине Алексеевне и лишь поэтому с вами беседую. Однако согласитесь… — Он как-то устал объясняться витиевато и просто сказал: — Это все обидно слышать.
— Вы ведь аристократ. Первая фамилия Империи.
— Поэтому у меня больше проблем с заключением брака, чем у полковника, которым я имел неосторожность представиться в начале нашего знакомства.
— И дело только в этом?
— Совершенно верно.
— Тогда я сохраню вашу тайну и дам возможность объясниться с вашей избранницей самостоятельно, — склонила голову княгиня. — И… приношу свои извинения за необоснованные подозрения.
Князь отбыл на службу. Так как он планировал исчезнуть где-нибудь дней на пять — сразу после празднования Тезоименитства наследника, — то надо было максимально разобраться с текучкой, распределить обязанности. И еще много чего интересного, включая беседу с Его Императорским Величеством.
Вместо этого он битый час выслушивал причитания ее императорского величества на предмет того, как она боится, что на дне рождения наследника может случиться что-то плохое.
В глубине души князь был с ней абсолютно согласен. Как и Служба Безопасности, а также еще добрый десяток организаций, отвечающих за безопасность на подобных мероприятиях. Однако… Монархия держится на традициях, на торжественности вот таких моментов… На единении власти и народа. Конечно, на иллюзии единения — но эту самую иллюзию как раз и надо было создавать тем более старательно, что опять начались покушения. И
