У меня все еще оставалось немного из денег Веры, так что цена меня не волновала, но я не хотел, чтобы меня приняли за богача, и поэтому торговался с Саадом до тех пор, пока он не принялся яростно размахивать всеми своими лапками — в итоге мы сошлись на четырех капельках. Поверьте мне, в Аду дорог каждый цент так же, как дорога ваша жизнь — иначе, ночуя в палатке, вы бы не стали прятать еду от медведей. В Аду это даже серьезнее, потому что договориться с медведем намного легче, чем с тем, кто решит заполучить здесь ваши деньги.
Когда мои капельки перекочевали к Сааду, он указал на торговца шелком по имени Хан Фей, который находился в дальнем конце Ночного рынка. Я узнал немало интересного от этого неприятного господина, который импортировал невероятно дорогой шелк с нижних уровней до Флегетона. Этот шелк так ценился, потому что его делали настоящие шелкопряды, ну, или те существа, которые у них в Аду этим занимаются. Позже я узнал, что понятие «шелкопрядов» здесь примерно совпадало со значением слов «рабы», «пленники» и «подозреваемые»: каким-то образом блестящие нити появлялись в результате мучений пленников, перерожденных в Аду в виде существ, производящих шелк, так что вся адская знать могла щеголять прекрасными одеждами.
Поглощая обед из девяти блюд, Хан Фей одновременно рассказывал мне об адском шелке и адской экономике. Когда он разделался с десертом под названием «медовые глаза», я уже был без сил. Близилось утро, и хотя у меня теперь был список из пяти или шести мест, где торговали дорогими тканями, я понимал, что отправляться туда сейчас было слишком поздно. Я устало потащился к гостинице у залива, в мою маленькую и по-прежнему вонючую, неудобную кровать, и постарался уснуть.
Забавно, но в эту единственную ночь Каз мне не приснилась вообще.
На следующий день, вскоре после первого фонаря, я в течение часа обошел и исключил из списка половину мест, о которых говорил Хан Фей. Это были крупные предприятия, даже склады, где работа велась не только с шелком, но и с экзотическими шкурами и другими материалами, которые затем становились предметами одежды для адских знаменитостей. Мне было предельно ясно, что если бы Каз направила меня в один из этих складов, то точно предоставила бы больше информации. Как и везде в Аду, торговцы тканями хранили все свои данные в голове, и никто не собирался перечислять незнакомцу все адреса, по которым они продавали свои товары — никто, даже за деньги.
В одной из лавок поменьше мне повезло: испачканное с ног до головы женское существо с головой в виде пучка моркови и пальцами, похожими на сухие ветки, сказало, что мой образец «первоклассный» и что такую краску никто уже не использует, кроме Шато Машкуль, где продавали самую престижную одежду во всем Пандемониуме. Поведала она об этом бесплатно, что было подозрительно, но также посмотрела на мое одеяние и добавила, что в таком деревенском наряде меня ни за что туда не пустят, что было уже более естественно. Если в Аду вам не говорят неприятных вещей, то будьте внимательны — может, вам уже воткнули нож в спину.
Я попросил у нее совета по поводу моего будущего визита в Машкуль. Обрадовавшись возможности выкачать из меня немного средств, она вся засияла и почти целый час подбирала мне костюм, который не привлек бы внимания даже в постановке любительского театра под названием «Пираты Пензанса». Она уверила меня, что мои новые одежды были самыми модными во всем Пандемониуме, и, изучая собственное отражение в сияющем листе металла, я был почти согласен с ней. Будет еще одна причина выбраться из Ада как можно скорее.
Я точно знал, что в такое место, как Шато Машкуль, не стоит идти пешком. Передвигаться в Аду на своих собственных копытцах означает вовсю заявить, что ты беден, как мышь, и не прочь стать обедом для любого существа, которое стоит выше тебя в пищевой цепочке. Так что я взял такси, нечто вроде пыхтящего парового краба на огромных гребенчатых колесах, который довез меня до угла улицы Торквемада [59]и авеню Ранавалуна, [60]что в квартале Тамбрел — богатом местечке, куда любовники и любовницы знатных демонов ходили за покупками. И правда, все демоны и проклятые, которых я там встретил, были либо невероятно и странно красивы, либо каким-то образом сексуально деформированы.
Наблюдая за адскими красавцами, проходящими мимо по одному или по двое и по трое, я вдруг подумал, была ли привлекательная внешность Каз ее собственным выбором или же желанием Элигора. Конечно, у знатных жителей Ада была особая прихоть — выглядеть очень по-человечески. Я заметил это в обществе Веры, а здесь видел это еще отчетливее: представители высшего света Пандемониума глазели на витрины и вели частные беседы в местах, которые здесь считались маленькими элитными ресторанами. Я говорю «считались», потому что на Земле даже оголодавший бедняк не стал бы есть помои, которые они предлагают. Неважно, насколько вы богаты, просто в Аду не получится сделать вкусную еду —
Шато Машкуль снаружи ничем не отличалось от маленьких и дорогих магазинчиков, окружавших его; с одной стороны находилась ювелирная лавка, с другой же был магазин мужской одежды, где продавали костюмы, настолько узкие и остроконечные, что любое движение в них было болезненным и, вероятно, опасным. Старинные здания из глиняных кирпичей были украшены навесами, ящиками для цветов и гирляндами, причем электрическими, ведь в Пандемониуме наличие электрического света в доме было признаком богатства. Уверен, получали его с помощью каких-нибудь изощренных мучений.
