Время скидок в Аду

— В том, что, напиваясь в баре, я делаю свой собственный выбор. Упиваться блаженством в Раю, куда я попадаю лишь потому, что меня вызвали, — это совсем другое.

— Не знаю, — сказала она, нахмурившись. — Мне трудно посочувствовать тому, что тебя заставляют чувствовать себя счастливым против твоей воли. Я имею в виду, по сравнению с некоторыми вещами, которые я видела — типа, как людей, вовремя не поклонившихся кому надо, заживо пожирают изнутри зубастые черви, — по сравнению с этим, все не так уж плохо. — Она покачала головой. — Черт, я видела кое-что и похуже в Польше в Средние века. По воскресеньям в церкви.

Мне пришлось признать, что это был безнадежный спор. Конечно, я не мог донести до нее мысль о том, что именно так меня беспокоило в Раю. Это было будто из серии тех приколов в Интернете — Проблемы первого мира. Только это была Проблема высшего мира.

— Видишь, — сказала она, потом протянула руку и ущипнула меня совсем в другом месте и намного сильнее (но все равно по-доброму), — я заставляю тебя чувствовать себя счастливым против твоей воли. На меня ты тоже будешь жаловаться? Бороться за свои права? Да ты просто бунтарь, Бобби!

Потом она нежно взяла мой член губами, а в подобных спорах это вряд ли помогает сконцентрироваться. Она обхватила его ртом. Очень- очень холодно, потом очень тепло.

Обычно я не люблю, когда надо мной смеются. Я сам предпочитаю смеяться над другими, может, потому что я полный придурок, но я решил, что в этот раз могу и сдаться, но только ради познавательного опыта.

Глава 15 РИПРАШ

Я мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как Комиссар Нилок подходит к клетке. Он шаркал своими тощими ногами по земле, будто ветер разметал опавшие листья, и осматривал толпу проклятых душ своими бесчувственными глазами, напоминавшими две красные сияющие кнопки. Если я скажу вам, что мог чувствовать его запах даже среди всего зловония рабской клетки посреди Ада, то вы поймете, насколько сильно он пах, будто смесь сладостей и гнилого мяса, будто цветок-паразит, завлекающий мух в свою ловушку. Я изо всех сил сдерживал тошноту и, кажется, немного рыгнул, что, по-видимому, и привлекло его внимание. Меня почти полностью закрывали тела рабов, сидевших у решеток клетки, но эти крошечные глазки вдруг замерли на мне, и он подошел ближе. Его запах накрыл меня тошнотворной волной, а потом он раскрыл свой странный рот, и все стало еще хуже.

Две части его нижней челюсти сходились вместе так, что это было похоже на аплодирующего краба. Надеюсь, это не означало, что он голоден. Он смотрел прямо на меня. Мое демонское сердце выскакивало из груди.

— Вы хотите приобрести еще рабов, Комиссар? — Рипраш подошел к нему. — Я буду рад подобрать вам самых здоровых. Этих я еще не отсортировал.

Нилок повернулся и молча посмотрел на него, и когда Рипраш снова заговорил, в его голосе чувствовалась легкая дрожь.

— Или, если хотите, я могу помыть этих, и вы их осмотрите.

Комиссар, кажется, засмеялся, хотя этот тонкий свист мало походил на смех.

— Помоешь? А может, еще и оденешь их, чтобы они выглядели как настоящие господа и дамы? Это было бы забавно. — Он повернулся к клетке и, дабы мое сердце расплющилось о ребра, снова поймал мой взгляд. — Но должен сказать, я…

— Что здесь происходит? О, Комиссар, так это правда, что вы удостоили нас своим присутствием!

— Он чего-то ждет, — тут же произнес другой голос.