его испортили, вывели из строя… Он катался себе по всему белому свету, от всех опасностей уходил, пока со мной, придурком, не связался…
– Успокойся, – утешал друга Джульверн. – Ты ни в чём не виноват. Утро вечера мудренее. И маразматик наш подземный затих. Любое горе нужно сперва заспать, а уж потом искать выход…
Костя бережно завернул каравай в шарф, узел положил за пазуху, придвинулся поближе к кострищу и неожиданно быстро уснул – именно так сильные люди избывают сильный стресс…
…Наутро Костя сказал:
– Мне сейчас кусок в рот не полезет. Пойдём.
– Куда?
– Да хоть куда-нибудь! Лишь бы тут не оставаться.
– А я-то думал – дождёмся полуночи, когда Мерлин опять начнёт царапаться из-под земли, и спросим у него совета…
– Ты же сам сказал – дед в маразме!
– А волшебство-то при нём! Вон грибы-то какие вымахали!
– Да при чём тут Мерлин? Он сто пудов не при делах!
– Подожди, – поднял палец ботан. – Помнишь дословно, что сказал Мерлин?
– Что он чары снимет, но вышел облом…
– Это насчёт камня вышел облом. А чары он снял с нашего Колобка…
– Что он, сквозь землю его увидел?
– Не думаю, коллега, – сказал Филимонов. – У него заклинание было, должно быть, такое… ну, общеснимающее!
– Не понял, – честно сказал Костя.
– Смотри, – сказал Филимонов. – Наверное, этот его гримуар нейтрализовал всякие, вернее – все, чары вокруг камня. А Виссарион наш просто попал под раздачу… Колобок ведь на чистом волшебстве работает!
– А ты с каких это пор веришь в волшебство? Ты же типа того, что маленький учёный! На олимпиады ездишь!
– Ну и что? У меня гибкий интеллект и системное мышление. Если здесь другие законы природы, я буду использовать их.
– Много оно нам помогло, твоё системное мышление, – сказал Костя и засопел – то ли гневался, то ли собрался снова заплакать.
– Учти, – сказал ботан, – что без Колобка мы не сможем вернуться домой. Или уже нам самим придётся отлавливать Куковяку.
– Да я его беречь буду как… как…
– Не в том дело. Просто он в качестве каравая ни к чему волшебному не пригоден. Хлебушко и хлебушко…
И тут Жихарев всё-таки всхлипнул, потому что припомнил, как Василиса, дочка Микулы и жена Костиного сокамерника, Ставра Годиновича, ласково назвала Колобка «хлебушко говорящее», а он обиделся…
– Нештатная ситуация! – как-то особенно настойчиво крикнул Кузьма-Демьян, пролетел на несколько шагов в лес, уселся на ветку и стал приглашающе смотреть в четыре круглых ока.
– Он куда-то нас ведёт, – обрадовался ботан. – Вот и гадать не надо… Собираемся!
– Или хочет от кого-то увести подальше, – угрюмо сказал Костя. – Только я не буду прятаться в кустах…
Он подобрал полегчавший рюкзак, закинул его на спину и погрозил дубиной кому-то невидимому.
Они следовали за филином в скорбном молчании, только однажды Жихарев сказал:
– Надо было попробовать этот камень… Ну, маленько пороха в патронах ведь у нас есть?
– Если бы я был опытный взрывник, – откликнулся ботан, – то рискнул бы. Профессионалы места знают, точки приложения силы. А так – просто зря его спалим…
И снова они шли молчком, пока не вывел их Кузьма-Демьян на берег лесного озера.
Даже странно, что такая ясная и спокойная красота расположилась в сердце угрюмого чёрного леса.
Тихо слетел незнакомой формы лист с незнакомого дерева, покружился на еле слышном ветерке – и сел на неподвижную гладь.
Тут же послышался плеск. Из воды поднялась тонкая рука, держащая огромный меч.
– Ух ты, – сказал Филимонов. – Очень известная сцена…
– Тридцать три богатыря в чешуе, как жар, горя, – проворчал Костя, который как-то подустал от неожиданностей. – Это первый, на рекогносцировку его послали, а он побаивается… Садись, посмотрим, что дальше будет…
Рука между тем постепенно приближалась. Двигалась она в воде не оставляя следа.
– Всё под контролем, – доложил филин, взмахнул крылами и полетел к другому берегу озера.
– Что, и нам надо перебираться? – сказал ботан.
– Нет. Он на охоту полетел, в смысле на рыбалку. Демьян рыбу очень любит, а Кузьма больше по мышам… Хоть разорвись!
