Даже ботан сам себя подбадривал вслух:
– Кузьма-Демьян кого попало не поймает. Может, это та самая крыса, которая принесла на британскую землю чёрную смерть в 1348 году? Или та, которая нашему хозяину в детстве ушки отгрызла? Вот пусть и отвечает…
Костя смотрел в захламлённый угол и дивился хладнокровию товарища. Вот что значит научный склад ума! Не моргнув глазом любую тварь замучит на благо человечества, как академик Павлов! А потом поставит ей памятник…
Наконец крыса перестала визжать.
– Да, вот тут, прямо на полу… – давал указания мистер Келли. – Нет, не пальцем, а тушкой, как кистью, и наносите… Пентакль не должен быть сплошным, вот здесь оставьте пробел, чтобы вызываемый мог выйти…
– А мне не надо, чтобы он выходил, – сказал ботан. – Помечется – и сговорчивей будет.
– Но… так никогда не делают! – возмутился астролог.
– Всё бывает в первый раз, – успокоил его Джульверн. – Теперь давайте вашу тарабарщину…
Ну, заклинательные слова придётся на всякий случай опустить – мало ли что взбредёт в голову иному читателю!
Когда мистер Келли умолк, Костя спиной почувствовал, как по комнате полыхнуло жаром преисподней.
Он обернулся и даже решительно подался вперёд, потому что ожидал увидеть огромное рогатое чудовище – вроде давешнего подводного монстра – и хотел показать ему, что настоящий богатырь никого и ничего не боится…
Но вместо гиганта с витыми рогами внутри пятиугольника, нарисованного прямо на досках пола крысиной кровью, стояло что-то вроде коротко остриженного чёрного той-пуделька на задних лапках. А вот рыло у существа было не собачье…
Джульверн, как видно, тоже не ожидал такого облома.
Только придворный астролог-математик спрятал в жидких усах злорадную усмешку…
– Ты… ты кто такой? – спросил Филимонов.
– Антютиком кличут, – с достоинством ответил маленький дьявол. – Бес четырнадцатого класса, восьмого разряда. Прибыл для заключения единовременной транзакции… Ой! Да я же не могу выйти! Кто звал меня, сволочи?
Мистер Келли указал на Филимонова.
– Вы что, с ума сошли? Это против правил!
Голос у Антютика был неожиданно густой, глубокий и бархатистый. Оно и понятно – для обольщения!
– Не торопись, – сказал ботан. – Давай всё по порядку…
– Вы сами нарушили всякий порядок! – тут голос дьяволёнка сорвался на ожидаемый визг. – А там, в углу… Это же известный работник Балда! Тот самый, который! Меня предали, меня коварно заманили…
– Это кто балда? – спросил Костя. – Это я балда?
– Успокойся, Костян, – сказал Филимонов. – Значит, ты, Антютик, русский?
– Правильней сказать, наш сектор курирует Восточную Европу, – выкрутился мелкий бес.
– А посолиднее тебя, что ли, никого не нашлось? – спросил ботан.
Антютик аж взвился от возмущения.
– Ну, знаете… Вы что – хотели, чтобы за дохлую крысу пред вами предстал целый Мефистофель или даже сам Люцифер? По барину и говядина… Сейчас же обеспечьте мне свободный коридор наружу для подписания…
– Нет, – меланхолично сказал Джульверн. – Сейчас мы уйдём, если не договоримся. А ты останешься в пятиугольнике. Один. Надолго, а возможно, и навсегда. Места здесь глухие – лесорубы уже ушли, а земледельцы ещё не пришли. Вот и будешь тут куковать. И не напоминай мне о договоре. Ничего я не буду подписывать, ты сам всё для нас сделаешь – в обмен на свободу…
– Это подло! – сказал Антютик и гордо поднял рыльце. – Это мы имеем право так поступать, а люди – никогда! Коварство и вероломство – наши прерогативы! Настоящий человек всегда правдив и честен!
Тут Костя припомнил клевету мистера Келли на ботана и подумал, что Филимонов и вправду того… Поступает дурно!
Но вмешиваться ему почему-то не захотелось. И выслушивать эту беседу – тоже. Он был правдив и честен.
– Пойдём, дядя Эдик, на свежий воздух, – сказал богатырь. – А то от твоей гастрономии дышать нечем. Я тебе настоящее русское чудо покажу – облезешь! У вас таких сто пудов нет!
– Правильное решение, – отозвался Джульверн. – Нам ни к чему лишние уши!
И захохотал так, что мистер Келли поёжился.
При виде двухголового филина астролог затаил дыхание – не всегда же он был шарлатаном, в молодости наверняка хотел стать настоящим магистром!
Кузьма-Демьян снисходительно давал рассматривать себя и даже заглядывать под перья. Потом озвучил свои коронные реплики…
