Книга заклинаний

Мистер Данвуди стоял на пороге большого каменного дома, уже одетый на работу. Он потягивал, очевидно, шестую или седьмую чашку кофе и с сияющей улыбкой оглядывал тихую улицу. Коты пронеслись мимо и исчезли в открытой двери. Мистер Данвуди проводил их дружелюбным кивком.

– Олив! – воскликнул он, когда она взобралась на крыльцо в своей помятой, грязной на коленках пижаме. – Я вижу, ты вышла подышать свежим воздухом. Восхитительное утро, правда?

Девочка ответила блеклой улыбкой, бочком обошла отца, который снова принялся блаженно вздыхать, приветствуя утреннее солнце, проскользнула в дверь и поднялась в свою спальню.

Книга заклинаний лежал на кровати, поблескивая переплетом среди складок одеяла. Но теперь этот блеск не притягивал Олив. Он показался ей злобным, будто блеск в глазах одноклассника, который вот-вот плюнет в тебя бумажкой. Она решительно отвернулась.

Первым делом девочка переоделась в чистую одежду, выбрав самые темные штаны и футболку, какие нашла. Мешочек, подаренный миссис Дьюи, она тщательно запрятала под воротник. Он немножко царапал кожу на груди. Потом взяла листок бумаги и ручку из ящика с рисовальными принадлежностями и, усевшись на край кровати, принялась сочинять письмо.

– «Горацио, – проговаривала она вслух, – не знаю, где ты, слышишь ли меня сейчас и вообще слушаешь ли еще, что я говорю. Поэтому я записываю – на всякий случай. Я должна была поверить тому, что ты говорил про книгу. Должна была тебя послушаться. Прости, что использовала его. Я не хочу быть такой, как ОНИ, и знаю, что это их книга, а не моя, и что она плохо на меня влияет. Поэтому я хочу, чтобы ты ее где-нибудь спрятал. Спрячь так, чтобы никто не смог найти, даже я. Потому что я тебе доверяю. Очень-очень доверяю. С любовью, Олив».

Она сложила записку пополам, написала на ней «Горацио» и оставила листок на поблескивающей кожаной обложке. Потом вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь.

Олив, Леопольд, и Харви (который все еще был вымазан черной краской и кое-где облеплен листьями, потому что сейчас у них были дела поважнее, чем купание) стояли у подножия холма в картине, изображающей Линден-стрит. Олив с ужасом думала о том, что предстояло сделать, но знала, что иначе поступить нельзя. Мортон имел право знать.

Она еще раз проверила фотографию Люсинды и Аннабелль, лежащую в кармане. Харви с готовностью добыл фото из альбома на чердаке, зажатого в хватке бестелесных рук, стоило объяснить ему, что это ужасно важный сверхсекретный документ класса «А», с помощью которого они разоблачат сеть шпионов под прикрытием.

– Пора, агент Олив! – сказал Харви через плечо и бросился в сторону домов. – Время сейчас имеет первостепенное значение!

Леопольд ободряюще кивнул, и они вместе поспешили по туманному холму в сторону улицы.

Стоило приблизиться к высокому серому дому, как через сумеречный газон до них донесся знакомый голос. Коты присели за небольшой кочкой и выглянули из-за нее.

– На старт… внимание… давай! – Раздалось приглушенное «бух!». – Я опять победил!

Еще не видя Мортона, Олив уже узнала шелест его ночнушки. Он подлетел к дому, поднялся по ступенькам крыльца, вспрыгнул на перила и оттуда подтянулся на навес веранды.

– На старт… – крикнул он, отступая к внутреннему краю крыши. – Внимание…

– Мортон, НЕТ! – заорала Олив.

Мальчишка, пошатнувшись, огляделся вокруг и заметил ее.

– Зачем ты меня остановила? – Он сердито всплеснул руками. – Ничья, Элмер. Это не считается, – добавил Мортон, обращаясь к земле. – Знаю. Она всегда все портит. – И он бросил на девочку мрачный взгляд.

– Я просто не хочу, чтобы ты поранился, – сказала Олив, пытаясь собрать в кулак терпение, которое в присутствии Мортона часто вело себя, будто скользкая рыба.

– Гляди, – сказал он. А потом с разбегу спрыгнул с крыши веранды.

Девочка невольно вскрикнула. Мортон с глухим ударом приземлился на обе ноги и повернулся к ней с самодовольной улыбкой.

– Я же говорил, – сказал он. – Я раньше и с самого верха прыгал, и даже больно не было. Ну, было, но потом сразу перестало. Видишь? – Он подобрал край ночной рубашки, показывая ноги. – Кость вся перекосилась, но потом опять склеилась. Даже синяка не осталось.

Олив прищурилась, пытаясь разглядеть голени Мортона в сумеречном свете.

– В смысле, у тебя нога сломалась и сама вылечилась?

– Вроде да.

– Наверно, так и должно быть, – пробормотала она и пнула желудь. Тот сразу же перекатился обратно на свое место. – А кто с тобой играет?

– Элмер Горли, – ответил Мортон, плюхнувшись на траву и кинув через плечо взгляд на место, где, по идее, стоял Элмер. – Мы соревнуемся, кто дальше прыгнет. Я всегда выигрываю.

– Звучит не очень интересно. В смысле, если знать, что каждый раз выигрываешь.

Мортон покосился на нее и слегка пожал плечами: