проходной меня прекрасно знали. Почему-то я чувствовал, что Мишу внутри я не найду.
Чувствовал нечто нехорошее. Мне необходимо было с кем-то поговорить, и друг, с которым мы расстались ночью, подходил лучше всего. В конце концов, Миша остался единственным человеком, кому я мог доверять. Оставалось его найти.
Начать поиски я решил с отправной точки, где мы виделись в последний раз. То есть со своего дома. Припарковав «Форд», я некоторое время крутился возле знакомых подъездов, толком не представляя, что конкретно ищу. Потом перешел на другую сторону улицы, внимательно оглядываясь, измерил шагами ее из конца в конец. Ничего.
Миша, да где же ты… Не прочесывать же мне весь город. Районы, кварталы, спальники… Если бы подключить силы Дозора, дядю Сашу и остальных парней, еще можно было бы надеяться на какой-то результат. Но я теперь был один.
Из-под арки на противоположной стороне улицы, ведущей во двор как раз недалеко от моего подвала, вразвалочку ковыляя, вышел пожилой бомж с мятым пакетом. Не задержав на нем внимания, я пошел параллельно ему по другой стороне улицы.
– Ох… Да что ж вы делаете, сукины дети! – неожиданно выругался за моей спиной бродяга. Я рассеянно обернулся, наблюдая, как вдоль домов удаляется галдящая толпа школьников с пестрыми рюкзачками, а явно нетрезвый бомж раскорячился на тротуаре, собирая рассыпавшиеся из пакета пожитки и отчаянно матерясь. – Смотреть надо, куда прете…
Обычная сцена, которую можно увидеть на любой улице любого большого города. Пьяного бездомного толкнули. Тоже не редкость, вообще мы уже давно научились не замечать эту породу людей. Инстинктивно с брезгливостью сторонясь их, обходя, а может, просто стесняясь.
Но уже собираясь отвернуться, я как вкопанный замер на месте, успев разглядеть предмет, которого не должно было быть в бомжацком пакете. Продолжая бормотать в седую бороду, старик запихивал в авоську самый натуральный боевой жезл, покрытый тонким слоем позолоты, ручку которого я успел заметить.
Чуть не попав под засигналившее с визгом тормозов такси, я перебежал улицу и склонился на бомжем.
– Откуда это у тебя? – без предисловий строго спросил я.
– Иди на… – Бездомный злобно сверкнул красными лоснящимися глазенками. – Откуда надо.
Я легонько коснулся его затуманенного алкоголем сознания и применил «длинный язык».
Старик сглотнул и, часто поморгав, уставился на меня удивленным взглядом.
– Где ты это взял? – я повторил вопрос, вытягивая жезл из пакета. Старик попытался упрямо потянуть за другой конец в свою сторону, но сил у меня было больше.
– Да там, во дворе у баков валялся, возле гаражей, – охотно объяснил он, тыча рукой в перчатке без пальцев в арку, оставшуюся за моей спиной.
– Спасибо, – буркнул я. На всякий случай подчистил из его памяти несколько секунд нашей встречи и со злобной мстительностью еще и вывел весь алкоголь из крови. За ум берись, дядя.
Бомж так и остался сидеть на сыром тротуаре, рассеянно комкая свой мешок, наверняка набитый всякой дрянью.
– Начальник, закурить есть? – неуверенно донеслось мне в спину, но я уже заворачивал в арку, рассматривая жезл.
– Бросай.
Магия была полностью использована, и я практически сразу догадался, на кого именно ее могли применить. Да еще и во дворе неподалеку от моего собственного дома. Миша, держись… Главное, чтобы не было слишком поздно.
Двор я знал. Гаражей в нем было штук пять-шесть. Два металлических короба – старых кооперативных, остальные, почище, давно были выкуплены частниками.
Выйдя из арки, я шагнул в Сумрак.
Заклятие «невнимания» над одним из железных коробов я увидел сразу. Без труда сломав защиту, я вошел внутрь темного помещения. Это был даже не гараж, а разваливающийся от времени сарай, который наверняка давным-давно продавший свою «копейку» пенсионер использовал как подсобку или чулан для всякого хлама, который был уже не нужен, но с которым так не хотелось расставаться. Да или просто иногда для того, чтобы украдкой выпить с товарищами.
Миша сидел в дальнем углу на стуле, привязанный к нему цепью, блокирующей Силу своей жертвы и тускло мерцавшей в темноте гаража.
– А я уж думал, меня тут не найдут, – мрачно приветствовал меня друг.
– Тут кое-кто кое-что обронил. – Я показал ему жезл.
– Да, эту херню я помню. Всю залпом разрядили.
– Что случилось? Ты ранен? – с тревогой спросил я, подходя к нему и несколькими пассами снимая растаявшую в воздухе цепь.
– Пустяки, заживет. Куртку жалко. Это был Коробов, – ответил Миша, поднимаясь со стула и с хрустом разминая конечности. – Я, как вышел от тебя, покараулить на всякий случай решил. Неспокойно как-то было. Вернулся. Байк на проспекте под «невидимостью» стоит, метров триста.
– Коробов? – удивился я.
– Он самый. Лицо как на портрете, только одет по-другому.
