никто теперь не скажет, что оно нам принесет. Лучше я мастера прямо сейчас разбужу, тянуть не буду. Пятью минутами ора больше, пятью меньше — велика ли разница? А запас времени дорогого стоит.
А еще, может, мне повезет, и по дороге через лес я наткнусь на тех, кто убивает подмастерьев. Может, они уже на свой промысел вышли. Тогда я погибну в неравной схватке, и все эти проблемы перестанут быть моими.
Но и тут мне не повезло, ничего такого со мной не случилось, я только опять пару раз навернулся по дороге. Можно было бы проделать путь верхом, но ехать в седле, придерживая труп перекинутого через круп Прима, мне отчего-то не хотелось. Да и лошадь вела себя беспокойно, как видно, чуяла мертвеца. Под уздцы ее было вести сподручнее.
На этот раз в деревне я особо не таился, не было в этом смысла. Да и от кого? Люди спали, бодрствовали только несколько патрульных, которые, увидев мою бляху, не стали чинить мне преград, да еще несколько раненых где-то громко стонали. И то, может, во сне.
Впрочем, не спал еще Мартин, которого я увидел во дворе дома, отведенного под ночлег моим соученикам. Он сидел недалеко от крыльца на каком-то чурбачке, курил трубку и задумчиво смотрел на огонь небольшого костерка.
— Кто там? — встрепенулся он, заслышав скрип калитки, которую я отворил. — А?
В руке у него блеснула сталь кинжала.
— Свои, — хмуро ответил я. — Чего не спишь?
— Фон Рут? — удивился Мартин. — Ты чего здесь делаешь? И почему с конем? От принца своего сбежал?
— Можно и так сказать, — согласился с ним я. — И это не конь, это лошадка.
— Да какая разница. — Мартин подошел ко мне, заметил мертвеца и посерьезнел. — Наш?
Он цапнул голову Прима за волосы и заглянул ему в лицо.
— Ф-фух, — секундой позже выдохнул он. — Я уж подумал невесть что. Оп-па, а это что такое?
Он заметил бляху, такую же, как у меня и у него самого.
— Не наш. — Я сплюнул. — Но из наших в каком-то смысле.
— Это ты его? — уставился на меня Мартин, не дождался ответа и присвистнул: — Дела.
— Наставник где спит? — спросил я у него. — В какой комнате его искать?
— Чего его искать? — Мартин отпустил голову Прима. — По храпу определишь, с другими не спутаешь. Я вообще не понимаю, как там остальные спать умудряются. Гроза в мае тише грохочет.
— Мы все не без недостатков, — холодно произнес я. — Пойду будить.
— Погоди, — остановил меня он. — Может, не надо? Давай сейчас быстренько этого пузана за деревней закопаем, да и все. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. На днях начнется атака на побережье, суета, круговерть, а после там такая резня будет, на которую можно списать все что угодно. В том числе и этого покойничка.
— Хорошо бы так сделать, — вздохнул я. — Мне самому нечто подобное в голову приходило. Но вот какая штука — свидетели есть. Те, кто видел все от начала до конца. Ну и потом, если магу вздумается узнать, что стало с его учеником, он это сделает. Тебе ли не знать?
— Есть такое, — подтвердил Мартин. — Ладно, тогда иди буди Ворона. Если что, я запомнил тебя молодым и красивым.
— Страшно, — пожаловался я ему. — Но надо.
— Уже не надо, — раздался с крыльца голос наставника, следом за ним послышалось журчание. — Фон Рут, ты что здесь делаешь? Я кому говорил по ночам не шляться? Погоди секунду, я сейчас дело важное закончу, а после мы с тобой пообщаемся. Обсудим, что такое мои указания и как их следует выполнять.
— Ему сейчас лучше, чем тебе. — Мартин ткнул пальцем в труп. — Спокойнее.
— А это что такое? — Ворон как раз приблизился к нам, подтягивая штаны, и сразу же заметил тело Прима. — Фон Рут, потрудись объяснить?
По-моему, он заволновался, подумав, как и Мартин, о том, что я привез кого-то из наших.
— Это кто? — На ладони наставника вспыхнул яркий шар, осветив лицо мертвеца. — Не наш. Стоп. Я знаю этого парня. Он же… Фон Рут!
Я отвел глаза в сторону.
— Боги, — неожиданно спокойно произнес Ворон, подняв лицо к небу, которое, как и всегда в последнее время, было затянуто тучами. — Вот скажите мне, что именно вы находите забавным? То, что я, маг, который много лет предпочитал одиночество всем земным радостям, стал наставником? Или то, что в ученики мне вы подобрали ораву самых безмозглых и бесполезных недорослей со всего континента? Или то, что эти самые недоросли, которых я зачем-то учу магии, рано или поздно угробят этот мир? А может, то, что я последние два года только и делаю, что исправляю их ошибки, причем всякий раз — новые? Что именно из этого вам кажется забавным, что вас так веселит? Боги, мое терпение кончается. Вам мало было Виталия? Я ведь буду еще хуже, чем он, и вы это знаете!
В небесах глухо рокотнуло, мы с Мартином переглянулись. Случайность? Хотелось бы верить, что да.
— Я не нарочно. — В горле пересохло, и мне стало трудно говорить. — Так получилось.
