— У меня работа стоит. Опять припадок у негодницы?
— Я все сделаю. Не сердитесь на нее, пожалуйста.
Женщина повела меня за собой, бурча под нос о своем золотом терпении и о том, как богиня воздаст за это на том свете.
Мы прошли через двери в другой зал. Тут мужчин не было. Над печками стояли четыре огромных чана с горячей водой, источающей пар. Служанки шестами полоскали белье в воде, стоя с подоткнутыми юбками. Тут было жарко, как в пекле, стало неприятно вдыхать влажный горячий воздух.
Меня завели в дальнюю комнатушку, где было относительно тихо и прохладно. На длинном высоком столе кучей лежали отпоротые с платьев и рубашек кружева. Вдоль стены журчал в полу самый настоящий ручей. Посреди комнаты стоял большой чан с голубоватым раствором, рядом с ним — кастрюля с мыльной пеной. Возле нее расположились чаши поменьше, в каждой — вода другого цвета: красная, синяя, зеленая, желтая.
— Мэй поделилась с тобой секретом обработки кружева? — осведомилась краснолицая женщина.
Я вся похолодела, стараясь внешне выглядеть невозмутимой. Как обращаться с кружевом, Мэй ни словом не обмолвилась, а все мои знания в области стирки ограничивались умением настраивать стиральную машину.
— Она сказала, вы покажете мне, как делать обычную работу, а секретом делиться не разрешила, — вывернулась я.
Краснолицая женщина прищурилась, внимательно осмотрела меня с ног до головы. Увы, после чистки каминов внешний вид платья оставлял желать лучшего. Я попыталась прикрыть рукой самые заметные пятна сажи.
— Девочки шепчутся, — задумчиво произнесла женщина. — Говорят, Мэй — ведьма, но я раньше не верила, а сейчас не знаю, что и думать. Где это видано, что после своей смены новенькая готова за кого-то в прачечной горбатиться? Околдовали тебя, бедняжка.
Я от неожиданности захлопала глазами. Заколдовали — это точно, только не Мэй и не сегодня, а кто-то неизвестный вчерашним вечером, когда меня выдернули, как спелую морковку, из привычного мира и перенесли неизвестно куда. Прямо готовое шоу на выживание. Интересно, сейчас мною кто-нибудь любуется на экране компьютера? Делают ставки на мою жизнь?
Скептически покачав головой, женщина показала мне процесс стирки кружева от замачивания до глажки. Работа считалась тонкой, доверялась не каждой. У Мэй был дар избавить нежную ткань от пятен и не испортить. От меня, как от околдованной, ожидали той же сноровки.
— Сама одежда уже постирана, ждем, пока ты управишься, чтобы пришить кружева на место. Начни с тех, что украшены алыми инициалами королевской семьи, потом берись за другие цвета.
Она исчезла за дверью, а я взяла в руки легкое, как паутинка, кружево с узором из виноградных лоз. Со стороны изнанки были вышиты красной нитью три буквы «Э. У. Г.». Интересно, кому из королевской семьи оно принадлежит?
Хватит медлить, работы — непочатый край, а ведь меня еще ждут камины! Я жалобно застонала.
Кружево следовало прикрепить булавками к специальным валикам, замочить в алхимическом растворе, потом промыть в мыльном чане, стараясь не повредить нити. Прополоскать в проточной воде, накрахмалить, немного высушить и передать дальше, через оконце в стене, для глажки.
В комнате было тихо, я принялась за первое кружево. От раствора полученные с утра ссадины нещадно защипало. Я закусила губу и продолжила работу. Вот бы придумали тут элементарные перчатки!
Зато алхимия идеально справлялась с пятнами. Красные, желтые, от соусов, приправ, крови — они все исчезали бесследно в белом чану. Потом мыло, полоскание — и вот! Чисто накрахмаленная ткань ложится в коробку для глажки. Простые повторяющиеся движения приносили душевное спокойствие, я втянулась, стараясь довести процесс до автоматизма. Как хорошо хоть на пару часов не думать о том, что я в другом мире. Ах, если бы в моем появлении тут крылся скрытый смысл… Жаль, что я не верила в тайные замыслы, слишком много раз наблюдала за тем, как череда случайностей рушит человеческие судьбы. Скорее всего, я провалилась в другой мир, оказавшись в особом месте в неправильное время.
Я очнулась и поняла, что мысли завели меня совсем не туда. Бесс права: дурочка я. Работаю в прачечной, а о собственном платье не позаботилась.
Меня оставили для деликатной работы одну в закрытой комнате без окон и не трогали до поры до времени. Идеальные обстоятельства. Я сняла фартук и отправила в раствор. Через минуту он плавал белым, как первый снег, без всяких пятен. Вскоре в чан отправилось платье, и я осталась в одном нижнем белье. Вздохнув, отправила в чан и его: привыкла менять его каждый день.
Потом я хорошенько прополоскала свою одежду, выжала и повесила сушиться. На всякий случай закрыла входную дверь на задвижку и продолжила работать нагой.
Когда стопка кружева подошла к концу, я еле стояла на ногах. Мои бедные руки опухли, из мелких трещин сочилась сукровица. Не может быть, что я еще должна чистить камины! Это чистое издевательство, как и попытка надеть мокрое белье и платье. Хорошо, что в прачечной пар служил завесой, за которой я могла незаметно выскользнуть. По дороге меня только раз окликнула краснолицая женщина и с уважением поблагодарила:
— Тьфу-тьфу, кружево тебя слушается. Я попрошу тебя перевести ко мне, если ты согласна.
— Если миссис Ривз будет не против, — смиренно ответила я, приседая в книксене.
Мне понравилось отстирывать кружева, по крайней мере, это было в сто раз лучше каминов! Но соглашаться с щедрым предложением я не спешила. Помнила, что через одну стенку от кружев стоит кипящий чан и клубится полный пара вредный воздух. Вот туда я не хотела попасть ни за какие коврижки,
