— Крутая тачка, — пояснила Вика, поставив его в очередной раз в тупик.
— Такой модели нет, — не удержался он от сарказма.
— Да не знаем мы, — объяснила с манерной усталостью вторая готка. — Катя ничего в этом не понимала. Да и не до тачки ей было. Ее только сам Люк интересовал.
— Ладно, — смирился Алек. — А куда он ее возил?
— В «Цвет ночи», — опять пробормотала Вика недовольно. — Отстой.
Алек уже начал подозревать, что это нехорошее слово относится все же к нему. Или это у них синоним слова «клуб»?
— И за город куда-то, — продолжала вторая девица. — В какую-то «Мандрагору». Но я о таком клубе и не слышала. Там типа частная тусовка.
Алек отметил про себя эту деталь. Загадочная «Мандрагора» интересовала его все больше.
— А еще? — продолжал он.
— Да там всякие кабаки, — продолжала с легким презрением Вика. — Шмотки ей дарил, побрякушки…
— Типа цацки? — Это тоже было интересно.
— Типа да. — Переход взрослого дяди на жаргон сразил Вику наповал. Она уставилась на Алека.
— А что за цацки? — продолжал он.
— Да ничего особенного, — вступила вторая девица. — Кулончик какой-то серебряный с черным агатом и колечко. Маленькое такое, тоже с камушком.
— Золотое? — зачем-то уточнил маг.
— Нет, конечно, — искренне возмутилась девица. — Серебро. Хотя это и тупо.
— Что тупо? — У Алека начала болеть голова от этой странной манеры общения.
— Ну… Старший вампир дарит невесте серебро. Они же типа серебра боятся. Тупо же!
— Старший вампир. — Маг услышал знакомые слова. — Носферату? Невесте? А это в каком смысле?
— В ихнем, — буркнула Вика. — Отстой. Козлу шею подставлять…
— Стоп! — очередной раз скомандовал он, чувствуя себя уже совсем плохо. — Зачем шею подставлять? Под укус?
Обе девицы кивнули с таким видом, будто он переспрашивает у них очевидные вещи.
— Час от часу не легче! Значит, этот Люк из Носферату и Катя была его невестой? — Ему очень захотелось добавить то самое слово, что так часто в последнее время повторяла его дорогая подруга: «бред». — А она его как-то описывала? Как Люк выглядит?
— Высокий, в черном, волосы черные, крашеные, длинные, — испытывая явное удовольствие от эффекта, который произведут ее слова, доложила мелодичным голоском вторая готка.
— Блин. — Алек посмотрел на нее жалобно. — Такое чувство, что в этом городе я последний дурак, который еще не отрастил хаер и не выкрасил его в черный цвет.
Центральная улица города была пешеходной и почиталась как местный Арбат. Щербатая брусчатка, обветшалые фасады двух-трехэтажных домиков сталинской постройки вперемешку с новомодными монстрами из стекла и хрома. Правда, тоже невысокими. Яркие вывески дорогих магазинов с вечными распродажами. Хилые деревца, нелепо торчащие в самых странных местах. Полусломанные лавочки, где чаще сидят на спинках, ставя ноги на сиденье.
Елена устроилась на насесте одной из таких скамеек, рядом со щуплым парнишкой лет семнадцати. Он был одет в черные джинсы и такого же цвета куртку. Жидковатые, но длинные волосы, выкрашенные во все тот же черный цвет, выглядели давно не мытыми. Парень весь скорчился и сгорбился. Он курил, держа сигарету в ладони, на армейский манер.
Елена тоже прикурила, не снимая перчаток. И уставилась на парня с явным дружелюбием.
— Ну, Мертвец, расскажи мне, каково это быть готом?
Сочетание слов «мертвец» и «расскажи» вызывало у нее довольно неприятные ассоциации. Но Елена не подавала виду.
— Клево, — коротко ответил Мертвец.
Елена улыбнулась, ожидая продолжения. Его не последовало.
— Так… — она начала раздражаться. — А в чем это «клево» заключается?
— Просто клево, — после некоторой паузы уточнил гот.
— Емкое словечко. — Она не удержалась от насмешки. — И что ты такого клевого делаешь?
— Курю, — совершенно серьезно констатировал Мертвец и в первый раз с начала разговора посмотрел на нее.
— У тебя классное чувство юмора, — недобро сообщила ему Елена. — Я даже боюсь спрашивать, что ты делаешь, будучи готом. Ты же можешь сказать, что и куришь ты, как гот.
— Ну да, — все так же, без тени улыбки, подтвердил он.
