– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Они обнимаются.
– Ты знаешь, я всегда любил только тебя, – настаивает он.
– Да, знаю.
– Без тебя я был бы никем. Я прекрасно понимаю, что всем обязан тебе, дорогая.
Она смотрит на шахматные фигуры и машинально берет фиолетовую королеву, чтобы рассмотреть поближе:
– Вот еще что: после победы и приведения в порядок Эмчей надо будет найти новое официальное определение нашей продукции. Все проблемы от того, что их статус очень нечетко определен.
Он делает неопределенный жест:
– Ну… это животные…
– Если определить их как животных, то у нас будет масса проблем со всеми обществами защиты животных.
– Но они же не растения…
– Это предметы. И помимо микрочипа, который всегда может их уничтожить, надо будет сразу же после рождения наносить им на затылок идентификатор, подобно штрих-коду. Можно даже и надпись вытатуировать «Made in France». Надо все уточнить, чтобы пресечь сентиментальные порывы тех, кто захотел бы встать на их защиту. – Она так сжала фиолетовую королеву, как будто хотела ее задушить. – И надо будет подумать о терминологии. Больной микрочеловечек – это «сломанная Эмче», и ее надо не лечить, а чинить. А если она умерла, то «пришла в негодность».
– Ты действительно думаешь обо всем.
– Пришедшую в негодность Эмче не хоронят в саду или на кладбище, ее бросают в мусор в специальном пластиковом пакете, чтобы избежать инфекций. Или отправляют на переработку, получая компост.
– Но ты мне только что объясняла, что наши жандармы попались, потому что мы их недооценивали.
– Вот именно. Но это знаем мы, и нельзя допустить, чтобы это стало всеобщим достоянием. Поэтому и надо все узаконить, предупредив любую попытку дать им какие-либо права. – Она ставит на место фиолетовую королеву и берет фиолетового слона. – Чтобы избежать малейшего очеловечивания, надо у них отнять имя Эмма. Оставим только номер. МЧ будут называться 30 000 или 100 000.
Он все записывает на листке бумаги, чтобы не забыть.
– Своего рода регистрационный номер. Что еще?
– Следует ограничить их образование и доступ к книгам. Именно чтение привело их к осознанию своего истинного положения, к неповиновению и стремлению к свободе. Ты же понимаешь, что Эмче, которая читает Карла Маркса или историю Спартака, Робин Гуда, мятежников с «Баунти» или даже историю Французской революции 1789 года, легко может склониться к мятежу. Они должны оставаться невежественными. Посмотри на события в Магрибе, Сирии или Иране: как только молодежь становится более образованной, она больше не хочет терпеть диктатуру или гнет религии.
– Это правда, большинство революций происходят из-за образования молодежи, – признает президент.
– И конечно, следует запретить мини-людям пользоваться Интернетом.
– А как?
Жена президента задумывается.
– Мы могли бы поместить рядом с чипом ИРЧ глушитель, который вызывал бы у них головную боль, как только они подходят к компьютеру. Конечно, нужно разработать специальную технологию, но наши инженеры могли бы этим заняться.
В знак согласия он берет у нее шоколадку и спрашивает:
– М-м… думаешь, это может поднять мой рейтинг?
Давид Уэллс сажает куст на могиле Нускс’ии, которую выкопали на ровном месте за вулканом Пюи де Ком. Уже поздно, но он все еще неподвижно стоит над ней.
Эмма 109 подходит к нему:
– Она была действительно замечательной.
– Я думаю, ей будет здесь хорошо. Она любила вулканы.
– Вместе вы были прекрасны.
– Это была самая важная женщина в моей жизни. Она меня воспитала во всех значениях этого слова.
Эмма 109 взбирается на могильный камень, чтобы быть ближе к его лицу:
– Ты больше не был влюблен в нее, ведь так?
Он садится, поджав ноги, чтобы быть еще ближе к ней:
