Давид.
– Они зависят от нас, – говорит она.
– В Энциклопедии я прочитал такую фразу: «Несчастен тот человек, чье счастье зависит от другой особы». Однако им придется когда-нибудь научиться быть самостоятельными и ничего не ждать от своих создателей…
Говоря эти слова, он думает об Эмме 109.
Аврора берет три прутика и, встав на колени, составляет из них разные комбинации.
– Ты пытаешься составить квадрат из трех прутиков? Знаменитая загадка моего прадеда Эдмонда Уэллса?
– Да, это неразрешимая задача. Я уверена, что если найти решение (а ты утверждал, что оно существует), то будет открыт целый новый способ мышления.
Он в растерянности пожимает плечами.
– Должна признаться, что с самого детства я одержима загадками. Эта задача особенно не дает мне покоя. Сделать квадрат с помощью трех спичек – это же настоящий вызов…
– Мы уже нашли вместе ответы на некоторые вызовы.
Он берет ее за руку и заглядывает ей в глаза.
– Извини, что повторяюсь, но у меня такое впечатление, что мы уже знали друг друга раньше, – говорит он.
Она смотрит на него с отрезвляющей усмешкой.
– Аврора, ты не хочешь попробовать опыт с Ма’джобой?
– С твоим галлюциногенным напитком?
– Всего один сеанс, чтобы проверить, знали ли мы с тобой друг друга, когда я приручал маленьких людей, восемь тысяч лет назад?
Она сначала скептически разглядывает его. Затем с нежной улыбкой гладит его по волосам:
– Я ученый, чистый и непоколебимый. Сожалею. Но я считаю, что это просто фантазмы для наивных душ, ищущих магии. А тот факт, что мы сами создали свою религию для микролюдей, только утверждает меня в этом мнении. Все эти духовно-мистические откровения – это только средство манипулировать слабыми духом и их стремлением мечтать.
Итак, они долго смотрят друг на друга, не говоря ни слова. Смущение усиливается. Давид готовится что-то сказать, но вдруг вздрагивает:
– Боже мой! Как же я не подумал об этом!
– О чем?
– На самом деле решение вопроса было нам дано адвокатом Курца. Самая суть проблемы – это статус микролюдей. Пока они являются только объектами, сдаваемыми напрокат. Именно в этом направлении и следует действовать.
– А что ты хочешь делать?
Он колеблется, затем с решимостью объявляет:
– Завтра я отправляюсь в Ватикан.
Перелет проходит трудно.
В багажном отделении самолета ужасно холодно.
Тогда, отказавшись от осторожности, Эмма 109 вылезает из чемодана, который служит ей убежищем, и поднимается в отапливаемую зону аэробуса.
Она по-пластунски ползет по ковру. Тележка с едой двигается по проходу. Эмма 109 проникает в отделение, где стоят подносы с едой для пассажиров, находит сэндвич, откусывает от него и затем отправляется на поиски лучшего укрытия.
Сначала ей приходит в голову укрыться на полках для ручной клади, но там не хватает воздуха. Она быстро вылезает оттуда.
Не найдя себе другого убежища в салоне самолета, где очень тесно и каждый сантиметр используется для извлечения дохода, Эмма 109 решает рискнуть и направляется к девочке, которая играет с куклами такого же размера, как сама Эмма. Эмма 109 принимает такую же позу, как одна из кукол, и только когда девочка берет ее за руку, Эмма ей подмигивает.
Девочка смотрит на нее, пораженная, не знает, как на это реагировать, наконец тянет за рукав свою маму.
– Мама, одна из моих кукол шевелится… – удивленно говорит она.
– Конечно, милая, конечно.
Эмма 109 делает знак девочке, чтобы она замолчала, но ребенок слишком возбужден тем, что увидел.
– Честное слово, мамочка!
– Конечно, дорогая моя.
Эмма 109 закрывается в теплой коробке с игрушками.
