миниатюризации. – Святой отец добродушно улыбается. – Должен признать, что недавно мы взяли у вас в аренду ряд ваших очаровательных, как вы их называете, Эмчей – какое забавное слово! – чтобы они изображали ангелочков во время праздника Рождества. Они со своими маленькими крылышками над святой колыбелью производят такое незабываемое впечатление. Ни одна статуэтка не может заменить живое существо.
– Вот именно по этому поводу я и хотел с вами поговорить, святой отец. Я не знаю, известны ли вам самые последние новости, но правосудие людей – в Австрии, чтобы быть точнее, – вынесло решение против Эмчей, оставив подростку право убивать их садистским образом только под тем предлогом, что они не являются людьми. Вынесенный приговор гласит, что…
Ученый с трудом сдерживает гнев и прерывисто дышит.
– Расслабьтесь, сын мой, и продолжайте.
– В судебном приговоре вынесено решение, цитирую: «Убийство микрочеловека не является преступлением, поскольку эти последние могут рассматриваться не как люди, а скорее, как предметы, выдаваемые напрокат»!
Папа Пий 3.14 слегка кивает головой и принимает покровительственный вид:
– Н-ну, я знаю, знаю, сын мой.
– Это означает, что их рассматривают как животных или как предметы, которыми можно пользоваться и злоупотреблять ими по своей прихоти. Я живу рядом с ними уже несколько лет, я вижу, как они рождаются, как они становятся взрослыми, я понимаю их. Они говорят, они играют, их дети веселые и напоминают наших детей. Они читают, они пишут, они умеют считать, умеют одеваться, это не животные, клянусь вам, святой отец.
– Разумеется, разумеется.
– Они такие же, как вы и я, и я не понимаю, почему единственный факт, что они маленького роста, лишает их права, чтобы их считали такими… ну, такими как мы.
– Разумеется, разумеется.
Папа долго кивает головой, но для него это не знак согласия и не знак несогласия, просто он побуждает собеседника продолжать свой рассказ.
– С тех пор как был объявлен приговор суда в Вене, агрессии против Эмчей умножились. Сын доктора Курца, Вильфрид, стал местной звездой. Он позиционирует себя как свободный художник, который одержал верх над французскими морализаторами, чтобы отстоять право австрийской молодежи делать фильмы в жанре кровавых ужастиков! В газетах его страны полно статей, что это реванш над Наполеоном, который захватил их страну! Они говорят, что французы не имеют права диктовать свои законы свободным народам!
– Успокойтесь, успокойтесь, сын мой.
– Отныне юный Курц при поддержке всего своего окружения осуществляет то, что он называет своим персональным художественным аудиовизуальным творчеством. Он мучает и убивает, чтобы «было красиво».
Папа подходит к окну, откуда он может видеть площадь Святого Петра и длинную очередь своих почитателей.
– Н-ну, понятно, понятно.
– Очевидно, более увлекательно мучить существ, которые действительно испытывают страдания, чем игрушки! Особенно если подросток знает, что он может это делать в полной безнаказанности. Что касается родителей, то они знают, что просто заплатят штраф за «порчу имущества, взятого напрокат».
Наконец тучный человек, в своем просторном белом и красном одеянии, снисходит до того, чтобы повернуться к Давиду и посмотреть на него с сочувствующей улыбкой:
– Почему вы пришли сюда, скажите мне, сын мой? И чем конкретно я могу вам помочь?
– Ваше Святейшество может положить конец этим отвратительным нападениям. Вы высшая духовная инстанция в мире, вас слушают. Я вас умоляю, скажите верующим, что у Эмчей есть душа и что подвергать их страданиям – это грех.
Папа Пий 3.14 делает усталый жест, затем, взглянув на часы, предлагает Давиду пройти в прилегающую галерею.
Они останавливаются перед Сикстинской капеллой и фресками Микеланджело.
– Вот что мне представляется лучшим местом для разговора о таком деликатном вопросе, сын мой. Вы знаете, что здесь изображено? – спрашивает он, указывая на потолок.
– Бог, передающий человеку Разум.
– Я бы скорее сказал: Бог, передающий немного своего божественного озарения Адаму, то есть поднимающий его выше животных. Это изображение передает в форме метафоры создание человечества. Никак не меньше.
Давид рассматривает завораживающую фреску.
– Знаете ли вы, что некогда имела место контроверза, чтобы определить, являются ли индейцы, ставшие объектом колонизации в Америке, полноценными людьми или нет?
Папа складывает руки на своей белой альбе.
